Василий Шукшин - Как зайка летал на воздушных шариках

-- Кто тебе говорит, что ты не так живешь? -- сказал со-чувственно Егор. -- Что ты? Наоборот, я всегда рад за тебя, всегда думаю: "Молодец Федор, хоть один из родни в боль-шие люди выбился".

-- Дело не "в больших людях". Не такой уж я большой... Просто, делаю свое дело, стараюсь хорошо делать. Но нет!.. -- пристукнул Федор ребром ладони по столу и даже не спохватился, что шумит. -- Найдутся... некоторые, будут совать свой нос в... Будут намекать, что крестьянский выходец не в состоянии охватить разумом перспективу развития страны, что крестьянин всегда будет мыслить своим наде-лом, пашней... Вот еще как рассуждают, Егор! -- Федор по-смотрел на брата, стараясь взглядом еще донести всю глу-пость и горечь такого рода рассуждений. -- Вот еще с какой стороны приходится отбиваться. А кто ее строил во веки веков? Не крестьянин?

-- У тебя неприятности, что ли? -- спросил Егор.

-- Неприятности... -- Федор вроде как вслушался в само это слово. Еще раз сказал в раздумье: -- Неприятности, -- и вдруг спросил сам себя: -- А были они, приятности-то? -- и сам же поспешно ответил: -- Были, конечно. Да нет, ничего. Так я... Устал за эти дни, изнервничался. Есть, конечно, и неприятности, без этого не проживешь. Ничего! Все хо-рошо.

А Егору чего-то вдруг так сделалось жалко брата, так жалко! И лицом, и повадками Федор походил на отца. Тот тоже был труженик вечный и тоже так же бодрился, когда приходилось худо. Вспомнил Егор, как в 33-м году в голоду-ху, отец принес откуда-то пригоршни три пшеницы немо-лотой, шумно так заявился: "Живем, ребятишки!" Мать сва-рила жито, а он есть отказался, да тоже весело, бодро: "Вы ешьте, а я уж налупился дорогой -- сырой! Аж брюхо пучит". А сам хотел, чтоб ребятишкам больше досталось. Так и Фе-дор теперь... Хорохорится, а самому худо чего-то, это видно. Но как его утешишь -- сам все понимает, сам вон какой...

-- Да, -- сказал Егор. -- Ну, и ладно. Ничего, братка, ничего. Дыши носом.

-- Что за сказку ты ей рассказывал? -- спросил Федор. -- Про зайку-то... Как он летал на воздушных шариках.

Егор задумался. Долго вспоминал... Даже на лице его, крупном, добром, отразилось, как он хочет вспомнить.

И вспомнил, аж просиял.

-- Про зайку-то?! А вот: пошел раз зайка на базар с от-цом. И увидел там воздушные шарики -- мно-ого! Да все разноцветные: красные, синие, зеленые... -- Егор весело смотрел на брата, а рассказывал так, как если бы он расска-зывал самой Верочке -- не убавлял озорной сказочной тай-ны, а всячески разукрашивал ее и отодвигал дальше. -- Вот. И привязался он к отцу, зайка-то: купи да купи. Отец и купил. Ну, купил и сам же и держит их в руке. А тут увидел: морковку продают! "На-ка, говорит, подержи шарики, я очередь пока займу". Зайка-то, маленький-то, взял их... И надо же -- дунул как раз ветер, и зайчишку нашего подняло. И понесло, и понесло! Выше облаков залетел...

Федор с интересом слушал сказку, раза два даже носом шмыгнул в забывчивости.

-- Как тут быть? -- спросил Егор брата.

Тот не понял.

-- Чего как быть?

-- Как выручать зайку-то?

-- Ну... спасай уж как-нибудь, -- усмехнулся Федор. -- На вертолете, что ли?

-- На вертолете нельзя: от винтов струя сильная, все ша-ры раскидает...

-- Ну а как?

-- Вот все смотрят вверх и думают: как? А зайка кричит там, бедный, ножками болтает. Отец тут с ума сходит... И вдруг одна маленькая девочка, Верочка, допустим, кричит: "Я удумала!" Это у меня Нина, когда маленькая была, гово-рила: "Я удумала". Надо -- я придумала, а она: "Я удумала". Вот Верочка и кричит: "Я удумала!" Побежала в лес, созва-ла всех пташек -- она знала такое одно словечко: скажет, и все зверушки, все пташки ее слушаются -- вот, значит, со-звала она птичек и говорит: "Летите, говорит, к зайке и проклевывайте клювиками его шарики, по одному. Все сразу не надо, он упадет. По одному шарику прокалывайте, и зайка станет опускаться". Вот. Так и выручили зайку из беды.

Федор качнул головой, усмехнулся, потянулся к сигаре-там. А чтоб не кокнуть еще одну дорогую рюмочку, прихва-тил другой рукой широкий рукав халата.

-- Довольно это... современная сказочка. Я думал, ты про каких-нибудь волшебников там, про серого волка...

-- Нет, я им нарочно такие -- чтоб заранее к жизни при-выкали. Пускай знают побольше. А то эти волшебники да ца-ревны... Счас какая-то и жизнь-то не такая. Тут такие есть волшебники, что...

-- Да, тут есть волшебники... Целые змеи-горынычи! -- засмеялся Федор.

-- Не говоря уж про бабу-ягу: что ни бабочка, то ба-ба-яга. Мы твою-то не разбудим? Громко-то...

-- Бабу-ягу-то? -- хохотнул опять Федор. -- Ничего. У ме-ня, Егор, даже не баба-яга, -- сбавил он в голосе, -- у меня нормальная тряпошница, мещанка. Но так мне, седому ду-раку, и надо! Знаешь... -- Федор заикнулся было про ка-кую-то свою тайну тоже, но безнадежно махнул рукой и не стал говорить. -- Ладно, чего там.