Наталья Баранская - Неделя как неделя

- А почему она плачет? - спрашивает Котя, проводя ладошкой по моему мокрому лицу.

- Мама устала,- отвечает Дима,- у нее болят ручки, болят ножки, болит спинка.

Слышать это я не могу. Я сую Котьку Диме на вторую руку, бегу в ванную, хватаю полотенце и, закрыв им лицо, плачу так, что меня трясет. Теперь уж не знаю о чем - обо всем сразу.

Ко мне подходит Дима, он обнимает меня, похлопывает по спине, гладит и бормочет:

- Ну хватит... ну успокойся... ну прости меня... ну перестань...

Я затихаю и только изредка всхлипываю. Мне уже стыдно, что я так распустилась. Что, собственно, произошло? Сама не могу понять.

Дима не дает мне больше ничего делать, он укладывает меня, как ребенка, приносит мне чашку горячего чая. Я пью, он закутывает меня, и я засыпаю под звуки, доносящиеся из кухни,- плеск воды в мойке, стук посуды, шарканье шагов.

Я просыпаюсь и не сразу могу понять, что сейчас - утро, вечер, и какой день? На столе горит лампа, прикрытая поверх абажура газетой. Дима читает. Мне видна только половина его лица: выпуклина лба, светлые волосы - они уже начинают редеть,- припухлое веко и худая щека - или это тень от лампы? Он выглядит усталым. Бесшумно переворачивает он страницу, и я вижу его руку с редкими рыжеватыми волосками и обкусанным ногтем на указательном пальце. "Бедный Дима, ему тоже порядком достается,- думаю я,- а тут еще я разревелась, как дура... Мне тебя жалко. Я тебя люблю..."

Он выпрямляется, смотрит на меня и спрашивает, улыбаясь:

- Ну как ты, Олька, жива?

Я молча вытаскиваю руку из-под одеяла и протягиваю к нему.

Воскресенье.

Мы лежим, просто лежим,- моя голова упирается в его подбородок, его рука обнимает меня за плечи. Мы лежим и разговариваем о всякой всячине: о Новом годе и елке, о том, что сегодня надо съездить за овощами, что Котьке не хочется ходить в садик...

- Дим, как ты думаешь, любовь между мужем и женой может быть вечной?

- Мы ведь не вечны...

- Ну само собой, может быть долгой?

- А ты уже начинаешь сомневаться?

- Нет, ты мне скажи, что, по-твоему, такое эта любовь?

- Ну, когда хорошо друг с другом, как нам с тобой.

- И когда рождаются дети...

- Да, конечно, рождаются дети.

- И когда надо, чтобы они больше не рождались.

- Ну что ж. Такова жизнь. Любовь - часть жизни. Давай-ка вставать.

- И когда поговорить некогда.

- Ну, говорить - это не самое главное.

- Да, наверное, далекие наши предки в этом не нуждались.

- Что ж, давай поговорим... О чем ты хотела?

Я молчу. Я не знаю, о чем я хотела. Просто хотела говорить. Не об овощах. О другом. О чем-то очень важном и нужном, но я не могу сразу начать... Может быть, о душе?

- У нас в коробке последняя пятерка,- говорю я.

Дима смеется: вот так разговор.

- Что ты смеешься? Вот так всегда - говорим только о деньгах, о продуктах, ну о детях, конечно.

- Не выдумывай, мы говорим о многом другом.

- Не знаю, не помню...

- Ладно, давай лучше вставать.

- Нет, о чем "о другом"? Например?

Мне кажется, что Дима не отвечает очень долго. "Ага, не знаешь",думаю я злорадно. Но Дима вспоминает:

- Разве мы не говорили о Роберте Кеннеди? О космосе - много раз?.. О фигуристах - обсуждали, спорт это или искусство... О войне во Вьетнаме, о Чехословакии... Еще говорили о новом телевизоре и четвертой программе,продолжает добросовестно вспоминать Дима темы наших разговоров.- Кстати, когда ж мы купим новый телевизор?

- Так вот я и говорю: в коробке у нас пятерка...

- Есть же фонд...

Мы начали откладывать "фонд приобретений". Он хранится в моей старой сумке, а в коробке лежат деньги на текущие расходы.

Нам много чего надо. Диме плащ, мне туфли, обязательно платье, ребятам летние вещи. А телевизор у нас есть - старый "КВН-49", брошенный тетей Соней.

- До телевизора еще далеко, фонд растет у нас плохо,- говорю я.

- Мы же решили не проедать все деньги, что же ты? - укоряет меня Дима.

- Не знаю, вроде бы все как обычно, а вот не хватает.

Дима говорит, что так у нас никогда ничего не будет. А я отвечаю ему, что трачу только на еду.

- Значит, тратишь много.

- Значит, ешь много.

- Я много ем?! - Дима обижен.- Еще новости, давай начнем считать, кто сколько ест!

Мы уже не лежим, а сидим друг против друга.

- Прости, я говорю: мы много едим.

- Что ж я могу с этим поделать?

- А я что?

- Ты все-таки хозяйка.

- Скажи, чего не покупать, я не буду. Давай молоко не будем брать.

- Давай лучше прекратим этот глупый разговор. Если ты не способна соображать в этом деле, так и скажи.

- Да, да, да, я не способна соображать. Я глупа, и все, что я говорю, глупо...- Я вскакиваю и ухожу в ванную.