Сергей Бояркин - Солдаты Афганской войны

В общаговской комнате вместе со мной жил Сергей Смирнов - круглый отличник, один из лучших студентов среди физиков нашего курса. Я не переставал удивляться, как он мог за вечер, всего за один присест, не напрягаясь и даже получая удовольствие, решить целую кучу задач из курсовой работы, тогда как я после долгих втолковываний с трудом врубался только в суть постановки задачи. В сравнении с ним я представлял собой жалкий, умственно неполноценный субъект. И даже честно списав правильное решение, я отдувался, долго пыхтел, но никак не мог ответить чтонибудь вразумительное преподавателю, принимающему курсовую работу, стоило ему только ткнуть пальцем в любую из формул в моей тетрадке и поинтересоваться: "А это откуда взялось?"

Все полтора года, пока я учился в университете, мое положение как студента было весьма шаткое. По успеваемости в группе я прочно занимал последние места, зато всегда числился первым кандидатом на отчисление. Перед каждой сессией я со страхом загадывал: "Сдам - не сдам?.. Только бы сдать эту сессию, а дальше обязательно возьмусь за ум и как-нибудь доучусь".

Первую сессию я с трудом, но все же сдал на одни трояки. Вторую сессию еле-еле перевалил, и то благодаря тому, что на экзаменах заранее метил самые легкие билеты, заучивал их и, таким образом, на пересдачах с грехом пополам натягивал на спасительные тройки.

На зимней сессии второго курса свершилось то, что должно было свершиться так же верно, как и верен первый закон Ньютона: экзамены по всем дисциплинам я прошел ровно на одном дыхании - завалил все подряд. Этого я боялся, но отвратить злой рок было не в моих силах. На пересдачах преподаватели, выслушав мои невнятные ответы на экзаменационные билеты, умело списанные со шпаргалок, лишь дули щеки, озадаченно водили бровями и, посоветовав готовиться серьезнее, возвращали мне пустую зачетку. Я уходил весь в печали.

Да, карьера ученого-физика у меня явно не складывалась, и я был отчислен со второго курса за академическую неуспеваемость как безнадежный.

Родители, узнав о случившемся, были в шоке:

- Ну что, отучился? - убитым голосом спросил отец. Куда теперь? Ты подумал? А?.. Позор-то какой! Стыдно будет - работе сказать, - лицо у него было мрачное и уставшее. В армию теперь заберут. На два года!.. Все забудешь, уже ни в какой институт не поступишь... Все друзья к этому времени будут работать - деньги зарабатывать, а ты все еще у нас с матерью на шее сидеть будешь, - и выразительно похлопал себя по загривку. - Бестолочь! Тьфу!.. Мы с матерью так хотели, чтобы дети были с высшим образованием, чтобы могли ими гордиться. Все для вас делаем... Ну скажи, Сергей, ну как так можно?

Мне и самому было тошно - мечты юности рушились и надвигались не лучшие перемены. Теперь я не видел кем стану в будущем, чем буду заниматься и эта неопределенность терзала и угнетала меня. Два месяца после отчисления я ходил сам не свой - мрачный и подавленный, пока решение призывной комиссии не внесло ясность в мою дальнейшую судьбу.

ПРОВОДЫ

Я бодро зашагал в гастроном: надо было закупить водки, вина и кое-чего на закуску - то, без чего невозможны полноценные проводы в армию.

В общаговской комнатушке сразу собралась подходящая компания - человек десять - одни парни. Гремел магнитофон. Тут же, распечатав бутылки с водкой, ее разливали по граненым стаканам, спертым из студенческой столовой. Все громко и весело шутили на армейские темы.

Среди присутствующих в армии отслужил только один Хыц - монгол по национальности. Он был невысокого роста, но крепкого сложения и с кирпичными бицепсами. Хыц был всесторонне одаренным: хорошо рисовал, играл на гитаре и пел, и голова у него была секучая - учебу тянул без больших усилий. Hо армия наложила особый отпечаток на его характере - иной раз с ним было опасно шутить.

Однажды, подвыпив, он учинил драку с двумя своими приятелями, с которыми проживал в одной комнате - оба потом ходили с выразительными лиловыми фингалами под глазами. На следующий день после драки, зайдя в нашу комнату, он сожалел, что так получилось. Драки среди студентов случались чрезвычайно редко, поэтому с того раза я к Хыцу стал относиться с некоторой настороженностью.

Об армии Хыц вспоминать не любил, но в общей суматохе застолья кто-то его подзадорил:

- Хыц, вот скажи, что тебе дала армия?

Он задумался на несколько секунд и серьезно ответил:

- Знаешь, до армии я не смог бы убить человека. А теперь могу... Армия вообще ничему путному не научит. Лично я только раствор месил, да кирпичи ложил. Какая в стройбате служба? Я и автомата-то в руках не держал - только лом да лопату.