Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 12. Война и мир. Том четвертый

Как так?

Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей... Никогда!..

Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, на сколько они вам преданы!..

Вы меня успокоиваете, полковник.

Ну, так возвращайтесь к армии.

Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков, и истощу таким образом последние средства моего государства. Этих средств больше, нежели думают мои враги,

Но если бы предназначено было божественным провидением,

чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор, и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..

Полковник Мишо, не забудьте того, что я вам сказал здесь; может быть мы когда-нибудь вспомним об этом с удовольствием... Наполеон или я... Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет...

Хотя иностранец, но русский в глубине души, почувствовал себя в эту торжественную минуту восхищенным всем тем, чтò он услышал,

Государь! ваше величество подписывает в эту минуту славу своего народа и спасение Европы!

лучше поздно, чем никогда,

[лучше поздно, чем никогда]

[дурным тоном]

[тетушка].

мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той белокурою.

Дружок мой

На все есть манера,

спасенного им из пламени.

тем, который не хочет назвать своего имени.

тем, который не хочет назвать своего имени.

— Кто вы такой?

— Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас...

— Это русский шпион.

— Нет, ваше высочество, ... Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.

— Ваше имя?

— Безухов.

— Кто мне докажет, что вы не лжете?

— Ваше высочество.

— Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?

— вы то, что вы говорите,

— Да, разумеется!

Стрелки 86-го полка, вперед!

Это научит, их поджигать,

Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.

Спасибо, милый друг, что приехала.

«Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал-адъютантов, для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу вашу светлость верить всему, чтò он вам скажет, особенно когда станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. За сим молю Бога о сохранении вас под Своим священным кровом. Москва, 30 октября, 1812. Наполеон».

«Я был бы проклят, если бы на меня смотрели, как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки: такова воля нашего народа ».

Первая колонна идет

вторая колонна идет

первая колонна идет

[мародерствовать]

привести назад попов

Дом моей матери,

Возвышая употребление этих мер действием, достойным его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтоб они добывали себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.

гений его никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного

[Мечеть]

Священник, которого я нашел и пригласил начать служить обедни, вычистил и запер церковь. В ту же ночь пришли опять ломать двери и замки, рвать книги и производить другие беспорядки.