Василий Брусянин - На лыжах

В народный дом мы явились уже в разгар собрания. За обширным чёрным столом заседал комитет местной организации младофиннов, остальная, большая часть обширной комнаты была уставлена скамьями. На скамьях вплотную друг к другу были размещены слушатели. Тут были и старики, и старухи, и молодые женщины с ребятами, и степенные финны средних лет с серьёзностью в лицах. Слушателями были заняты и проходы по обеим сторонам ряда скамей, стояли финны и у стены, и в выходных дверях, и в дверях в соседнюю комнату. Было и жарко, и душно, но публика с большим вниманием слушала речь оратора-младофинна. Оратор — прилично одетый, высокий господин в очках. Как потом я узнал, это был учитель гельсингфорсской мужской гимназии, командированный центральным младофинским комитетом в качестве оратора по Выборгской губернии.

Говорил он не спеша и не волнуясь, а так, как будто перед ним были юные ученики, которым что ни скажи, во всё уверуют. Ни жесты, ни повышенная страстность голоса не сопровождали его речи. И на лицах слушателей было отражено бесстрастие, почти равнодушие. Но речь оратора оживилась, когда он приступил к критике программ партий справа и слева.

Подчеркнув симпатию к партий шведоманов [4] Шведоманы, или шведская народная партия, поддерживает в населении симпатии к Швеции. Партия старофиннов сходна с нашими октябристами, а в иных пунктах программы приближаются к русским националистам и даже «правым». Аграрная партия, собственно, партия интересов мелких землевладельцев и крестьян, занятых земледельческих трудом. До некоторой степени ей соответствуют наши трудовики. как к партий конституционной оратор оговорился, что национальные вопросы всё же разъединяют младофиннов и представителей шведской народной партии.

— Но всё же, — закончил оратор, — мы вместе со шведской народной партией будем оберегать конституцию.

Старофиннов младофинн-оратор упрекал в узком национализме и консерватизме и добавлял:

— Ваша уступчивость в сенате и излишняя боязнь в сейме — символы вашей слабости, вашей дряхлости… Уступите же место в сейме представителям молодой и энергичной партии младофиннов как зрелым детям молодой Финляндии.

В глазах оратора вспыхнул огонёк возбуждения, когда он перешёл к критике программ демократических партий, а в особенности рабочей партии.

— Наша рабочая партия, — говорил он, — свято хранит параграфы своей программы, но не умеет охранять нашей конституции. Это — политическая незрелость! Политическая слепота!… Вот наша «аграрная» партия! Она тоже объединяет трудящихся людей, но почему же она умеет и охранять конституцию?.. Потому, что смысл своей программы она подчиняет интересам родины. Но, аграрная партия — партия незрелых людей и в смысле просвещения, и в смысле понимания интересов финляндской конституции. Членам аграрной партии ещё нужна политическая школа… А посему, граждане, голосуйте за нас, за молодую и зрелую политически партию младофиннов…

В положительной части своей речи оратор всё время призывал население согласовать своё поведение с основными законами страны, потому что «только эти законы дадут землю трудящимся на земле и улучшат положение трудящихся на фабриках и заводах».

— На суд и основные законы надейтесь, граждане! — восклицал он. — Законы улучшат суд, а суд даст всем равноправие перед законом и справедливостью.

Далее оратор говорил, что только законность и корректность в поведении населения страны оберегут финскую конституцию. Законы же помогут стране решить и вопрос о воинской повинности… все вообще вопросы, связанные с цельностью страны и с сохранением её конституции.

Последние фразы своей речи оратор сказал с большим подъёмом. Но странно, слушатели не реагировали на эту речь ни возгласами одобрения, ни аплодисментами, ни шиканьем, так я и не узнал, какое впечатление было от этой речи. Такое равнодушие часто мне приходилось наблюдать в стране озёр и туманов.