Василий Брусянин: Скорбящий господин

Вчера у меня была странная встреча.

Часу в первом ночи я одиноко сидел у круглого столика в одном из ресторанов на Невском. Небольшая комната, тускло озарённая газом, грязноватая и неуютная, с тёмными стенами и потолком, — видимо, не располагала посетителей засиживаться. Кроме меня, у буфета стояли какие-то немцы, ели бутерброды и пили пиво, и какой-то господин со щекой, перевязанной платком, сидел в углу за одинокой бутылкой портера и немилосердно курил.

Весь день мне хотелось быть на людях, весь день я боролся со своими скучными думами, и весь день, и вечер, и в этот поздний час ночи — меня томило желание зрелищ. Мне хотелось шума, говора, смеха; мне хотелось впечатлений, которые могли бы освободить меня от невесёлых размышлений.

К моему столику подошёл невысокий господин в пальто с бобровым воротником, со светлыми волосами, с серыми блестящими глазами на симпатичном, но утомлённом лице. Остановившись около меня, он как-то странно улыбнулся и проговорил:

— А знаете ли, что? — Маша-то ведь умерла… Третьего дня голубку схоронили… Я не видел, как хоронили-то…

Я с большим недоумением посмотрел в лицо господина, припоминая, однако, что где-то и когда-то я видел это красивое лицо с тёмно-русой бородкой и усиками; запомнилась мне также и ещё одна его особенность: он несколько прихрамывал на левую ногу.

— Вы не помните?.. Вы недоумеваете? — начал он снова, и по лицу его разлилась скорбная улыбка. — Припомните-ка скандал-то мой, с месяц тому назад, в кофейной Н… Маша-то, чёрненькая такая, высокая, кудреватая… умерла ведь… ей Богу… Помните, я сидел вот так, примерно, а вы — так (господин развёл руками, желая показать, как мы сидели). Ещё она с каким-то студентом вошла и стала надо мной смеяться… а я… помните, хотел плеснуть в неё горячим чаем, а меня удержал кто-то.

Странный господин с секунду помолчал и потом добавил:

— Умерла Маша… жалко… хорошая была… и живо так скрутило её… Скучно без Маши!

Господин вздохнул, отвернулся, бросил на пол погасший окурок и прошёл в соседнюю комнату. Через дверь мне было видно, как он подошёл к столику в углу комнаты, за которым сидело двое посетителей, и занял свободный стул. Ленивым движением руки он поднёс к губам стакан с пивом и сделал несколько глотков.

Я сидел под впечатлением странной встречи с незнакомцем и припоминал то, на что он намекал.

Месяц тому назад, вечером, я сидел в кофейной Н. Я, кажется, в первый раз и зашёл в это гостеприимное местечко на Невском. Помнится, мне понравилась уютная, небольшая и светлая комнатка. Публики было немного: справа от меня сидели два реалиста и пили чай с миндальными пирожными, немного дальше, в углу, у круглого столика грелись две девушки, всё время перешёптываясь между собой и бросая игривые взгляды на своих соседей; немного левее пил кофе и читал газету военный врач; ближайшим соседом его был тот самый блондин, который так бесцеремонно нарушил моё одиночество в ресторане. В тот вечер он показался мне нетрезвым, в чём было нетрудно убедиться по его устало опущенным, посоловевшим глазам, красно-багровому лицу и нервным движениям рук. То и дело он зажигал спичку и закуривал папиросу, о которой, видимо, скоро и забывал.

В кофейной было тихо. Негромко шептались девушки, вполголоса разговаривали между собой реалисты, по временам в руках врача шелестела газета.

В соседней комнате послышался весёлый мужской голос и сдержанный женский смех. На пороге появилась высокая стройная брюнетка в тёмно-синей жакетке, плотно облегавшей её фигуру. На голове посетительницы была тёмная плюшевая шляпа с высоким бантом и приподнятыми с одного бока полями, где была приколота пунцовая роза, красиво выделявшаяся на фоне чёрных волос, пряди которых оттеняли белизну щёк и красивый маленькие уши. Вслед за девушкой входил юный студент с перетянутой талией, в белых перчатках на маленьких руках и с крошечными рыжеватыми усиками на разрумянившемся от мороза лице.

Я видел, как юная посетительница взглянула в сторону одинокого блондина и, сделав на личике недовольную мину, прикрыла щеку муфтой. По пути она лукаво улыбнулась сидевшим девицам и тихо проговорила:

— Здравствуй, Надя!

Одна из девушек кивнула ей головой и улыбнулась, слегка подмигнув в сторону одинокого блондина. Стройная брюнетка оглядела меня весёлыми блестящими глазами и села на стул у соседнего столика. Кавалер её присел рядом с нею, снял фуражку, пригладив рыжеватые, коротко остриженные волосы, и что-то приказал подскочившему к нему официанту.