Василий Брусянин - Скорбящий господин

Я заметил, что вошедшая брюнетка старалась усесться так, чтобы скрыть своё лицо от блондина, но она не заметила висевшего напротив зеркала, в котором отражался весь её бюст. Я посмотрел в лицо своего одинокого соседа и удивился происшедшей в нём перемене. За минуту перед тем сонное и апатичное, оно теперь как-то странно оживилось: в то время, как широко-открытые, изумлённые и довольные глаза весело улыбались, в углах рта появилась недовольная, презрительная усмешка. Спустя минуту я видел, какими злыми глазами смотрел он на кавалера моей соседки. Он, видимо, с большим трудом скрывал даже от самого себя охватившее его волнение. С каким-то волнением боролась и стройная брюнетка. Она что-то тихо говорила своему кавалеру, прося его о чём-то, и всё время стараясь скрыть своё лицо от блондина. Меня заинтересовала эта немая сцена и, заслонившись листом юмористического журнала, я стал наблюдать.

— Оставь… что же тебе? Пусть, — негромко проговорил студент, видимо, стараясь успокоить свою собеседницу.

Прошло минут пять, в течение которых я наблюдал крайне странную и любопытную сцену.

Девушка успокоилась; низко наклонив голову и медленно отхлёбывая ложечкой чай, она всё время что-то рассказывала своему кавалеру вполголоса. Блондин же, напротив, не был покоен: глаза его перестали улыбаться, исчезло в них и мимолётное изумление и радость; теперь он уже злобно смотрел в сторону недавно появившейся парочки, и всё лицо его, с характерно выступившей вертикальной жилой на лбу, стало совсем злым.

Он тихо поднялся, обвёл присутствовавших рассеянным взглядом, запахнул полы пальто и медленно направился к столику, за которым сидели девушка и юный студент. Немного прихрамывая на левую ногу, он подошёл к моим соседям и, положив руки на спинку стула, на котором сидела девушка, тихо проговорил:

— Я три раза заходил к тебе, Маша, и всё не заставал… Я писал тебе…

В его голосе слышались мягкие и нежные нотки, но девушка, должно быть, испугалась этого голоса, вздрогнула, выронила из руки ложку и немного подвинулась в сторону вместе со стулом.

— Ну, так что же, что не застали? — наконец проговорила она. — Меня не было дома, я уезжала.

— Неправда, я дня два тому назад заходил к тебе и не застал, и ты была дома… А в воскресенье встретил тебя на Морской, ты вот с этим господином ехала…

— Ну, так что же вам-то? — быстро спросила девушка, прерывая поток упрёков, которые ей, очевидно, не нравились.

— Как что же? — с удивлением в голосе спросил тот.

— Ах, оставьте меня, пожалуйста… идите себе и кушайте кофе, — недовольным тоном ответила она и умоляющими глазами посмотрела в лицо своего кавалера, который всё время спокойно рассматривал непрошеного и навязчивого собеседника.

— Маша! — воскликнул блондин. — Отойдём сюда… только на минуту, вот сюда к столику… я тебе только пару слов скажу, — продолжал он, отступая на шаг от столика моих соседей.

— Зачем я к вам пойду? Уйдите, пожалуйста, — ответила та резко.

— Маша! Маша! — ещё раз позвал девушку блондин, потом минуту постоял покойно, с печалью в глазах глядя на Машу, и тихо отошёл к своему столику.

Я видел, с каким нервным порывом руки опустил он сахар на дно только что принесённого слугой стакана с чаем, сел, что-то прошептал про себя и опустил глаза книзу. Всё время губы его шевелились, лицо то бледнело, то вновь заливалось краской. Наконец, он шёпотом, но довольно явственно, проговорил:

— Гадина подлая!..

В кофейной водворилась какая-то странная тишина. Всех нас, присутствующих, разумеется, заинтересовала эта сцена, и, вместе с тем, чувствовалась какая-то неловкость быть свидетелем случайно разоблачённой интимной стороны жизни.

Реалисты, предвидя скандал, расплатились и поспешно вышли, покашливая и застёгивая шинели. Моя соседка также начала торопить своего кавалера уйти, но тот удерживал её, успокаивая, что всё кончится благополучно.

— Тебе со мной нечего бояться, — проговорил он довольно громко и ухарски глянул в сторону блондина.

Минут пять спустя девушка и студент поднялись и, весело болтая о чём-то и смеясь, направились к выходу. Перед ними стоял блондин со стаканом чая в руках. В его глазах светилась какая-то дерзкая решительность, бледные губы трепетали.

— Маша! Только на пару слов… не больше, — говорил он, обращаясь к девушке.

— Оставьте меня! Позвольте пройти! — взвизгнула та.

— Прошу вас посторониться, — промолвил взволнованным голосом студент, стараясь заслонить свою спутницу.