Николай Лейкин - Телефон поставлен

— Сейчасъ прибудетъ агентъ. Кто изволилъ скончаться у васъ? Самъ господинъ Колыванцевъ или…

Колыванцева поразилась.

— Какъ скончался? Что вы за глупости говорите! Ромовую бабу къ чаю! — повторила она. — Ромовая баба… Вы откуда отвѣчаете? Кондитерская Перехватова?

— Никакъ нѣтъ-съ. Третье похоронное бюро…

— Ахъ, ахъ! Какъ вамъ не стыдно! Зачѣмъ мнѣ похоронное бюро!

Данъ отбой. Опять вызовъ и просьба соединить съ нумеромъ кондитерской Перехватова.

Ромовая баба была заказана.

«Куда-бы еще телефонировать?» — задавала себѣ вопросъ Колыванцева, перелистывая книгу абонентовъ. Фамилій знакомыхъ не попадалось. Передъ ея глазами мелькали только фирмы, фирмы. «Телефонировать развѣ Валдаеву по мѣсту его службы и спросить, какъ здоровье Марьи Павловны?»

Опять звонокъ на телефонную станцію, звонокъ на мѣсто соединенія.

— Михаила Гавриловича Валдаева… Попросите ихъ превосходительство къ телефону, — говоритъ Колыванцева.

— Я самъ Валдаевъ у телефона и стою, — слышится отвѣтъ. — Кто говоритъ? Откуда говорятъ?

— Изъ квартиры Колыванцева. Я Колыванцева.

— Ахъ, Елизавета Ивановна! Да развѣ у васъ телефонъ есть? Это для меня новость!

— Только вчера поставили и вотъ я пробую аппаратъ.

— Что? Не слышу.

— Какъ здоровье Клавдіи Петровны?

Здоровье? Благодарю васъ. А что вамъ вздумалось спросить о ея здоровья?

— Я ее сегодня во снѣ видѣла. Она золото считала, а это, говорятъ, нехорошо, — соврала Колыванцева. — Такъ здорова она? Очень рада. Передайте ей мой поклонъ. Желаю вамъ всего хорошаго. Все.

Она сдѣлала отбой, но говорить по телефону еще не надоѣло.

— Петръ… — обратилась она къ проходившему мимо лакею. — У насъ есть сельтерская вода къ столу?

— Точно такъ-съ… Вѣдь мы, барыня, на прошлой недѣлѣ выписывали. Больше пятнадцати бутылокъ еще есть, — отвѣчалъ лакей.

«Все равно, закажу по телефону еще тридцать полубутылокъ», — подумала она и стала звонить на станцію, чтобы соединили со складомъ минеральныхъ водъ, а затѣмъ стала слушать черезъ телефонную трубку.

— Кто говоритъ? Откуда говорятъ? — раздался вопросъ.

— Изъ квартиры Колыванцева. Пришлите тридцать полубутылокъ сельтерской и десять бутылокъ разныхъ фруктовыхъ водъ, — крикнула Колыванцева. — Адресъ вамъ извѣстенъ.

— А которую акушерку вамъ желательно къ телефону? У насъ четыре.

— Какъ акушерку? Да откуда говорятъ?

— Городской родильный пріютъ.

— Что за глупости! Это ошибка. Мнѣ нужно 10472.

— Да, 10472. Это нашъ номеръ. У васъ родильница? Вы желаете ее прислать въ пріютъ?

— Ну, стало быть я, перепутала номеръ. Да, да., перепутала. 10372 мнѣ надо.

— Въ нашемъ пріютѣ мѣстовъ нѣтъ, но мы можемъ справиться, гдѣ есть мѣста. Который номеръ вашего телефона?

Но Колыванцева ужъ не отвѣчала. Она повѣсила трубку и позвонила отбой.

Сельтерская вода была заказана, фруктовыя воды тоже.

«Какъ это удобно… — разсуждала Колыванцева. — Ни посылать съ заказомъ человѣка, ни карточки почтовой посылать. Буду записывать экономію, которая произойдетъ отъ постановки телефона, а по прошествіи мѣсяца представлю эту запись мужу»

Она тотчасъ-же сѣла къ письменному столу мужа, оторвала листокъ «для памяти» и написала:

«Человѣку на конку въ кондитерскую за ромовой бабой двѣнадцать копѣекъ, открытое письмо для заказа сельтерской воды три копѣйки».

«Вотъ ужъ пятнадцать копѣекъ экономіи есть, — разсуждала она. — Ахъ, да… А къ Валдаевымъ-то, если-бы я поѣхала узнавать о здоровьи Клавдіи Петровны? Вѣдь два извозчика. Положимъ, тутъ близко… Но все-таки по двугривенному въ конецъ надо».

И она мелкимъ почеркомъ приписала:

«Визитъ къ Валдаевымъ сорокъ копѣекъ».

Но ей хотѣлось еще говорить по телефону.

«Кому-бы телефонировать?» — задумалась она и стала опять перелистывать списокъ абонентовъ.

«Семеновъ. Живорыбный садокъ»… — мелькнула передъ ней строчка, и сейчасъ-же явилась мысль:

— Сдѣлаю мужу сюрпризъ… Закажу къ обѣду мужу раковъ и телефонирую на садокъ, чтобы ихъ сейчасъ-же прислали. Онъ такъ любитъ раковъ, — сказала она себѣ вслухъ и, довольная своей выдумкой, улыбнулась.

Она позвонила у телефона.

— Живорыбный садокъ Семенова!.. — крикнула она и сказала нумеръ.

Нумеръ былъ повторенъ со станціи и послышалось «готово».

Опять звонокъ.

— Живорыбный садокъ Семенова? — спросила она.

— Никакъ нѣтъ. Корсетное заведеніе мадамъ Берель, — былъ отвѣтъ.