Николай Лейкин - Запоздавшие дачники

— Помилуй, милый другъ, кто на Успеньевъ день въ такое прекрасное лѣто переѣзжаетъ! Ты смотри, еще какъ хорошо!

— Мало ли что хорошо! Вѣдь вы нанимали дачу на лѣто, а теперь осень. Нѣтъ, ужъ вы пожалуйста освободите квартиру, потому намъ такъ невозможно… Какое же это лѣто!

— По календарю не лѣто, но вѣдь мы не на календарное лѣто нанимали. Да и что тебѣ? Какой тебѣ убытокъ, что мы живемъ до сихъ поръ у тебя?

— Картофель нужно въ вашей избѣ сушить — вотъ какой убытокъ, а вы избу занимаете. Теперь картофель копать начнемъ.

— Картофель высушишь и въ банѣ. У тебя баня порожняя стоитъ.

— Нѣтъ, баринъ, ужъ вы какъ хотите, а съѣзжайте, а нѣтъ, я въ вашей избѣ картофель на рогожахъ разсыплю и рамы выну. Что это, помилуйте? Еще если бы настоящіе господа были, если бы отъ васъ какой-нибудь барышъ былъ, а то ни грибовъ, ни брусники отъ нашихъ ребятишекъ не покупаете, а сами собираете…

— Ахъ, ты вотъ изъ-за чего…

— А то изъ-за чего же? Хозяинъ долженъ отъ жильцовъ пользоваться, а отъ васъ какая польза! Третьяго дня леща поймалъ, принесъ — не покупаете. Грибы — сами, бруснику — сами, рыбу — сами.

— Да вѣдь это мы изъ удовольствія…

— А дрова тоже ловите изъ удовольствія? Вчера, вонъ, дровъ полсажени привезли съ рѣки на лодкѣ! Не хотѣлось мнѣ только вязаться, а ежели призвать бы урядника да указать, что чужія дрова ловятъ…

— Такъ вѣдь и ты ловишь.

— Мы ловимъ на своемъ берегу, замялся мужикъ и прибавилъ: — Кабы вы для насъ, то и мы бы для васъ, а то отъ васъ хозяевамъ, какъ отъ козла — нм шерсти, ни молока. Избу мы свою сдаемъ, такъ разсчитываемъ, что у насъ и дрова покупать будутъ.

— Да вѣдь мы и покупали, а тутъ десятокъ полѣшекъ, плывущихъ по рѣкѣ, попались.

— Все равно хозяину убытокъ, все равно отъ васъ никакой пользы. Избу портите, полы топчете, печку накаливаете, а сами у хозяевъ ничего не покупаете.

— А молоко-то? Только у васъ и беремъ.

— Что молоко! Да вотъ что еще… продолжалъ хозяинъ и погрозилъ пальцемъ: — Я капусту на огородѣ буду караулить — и чуть что, за шиворотъ и къ старостѣ, а онъ пускай за урядникомъ посылаетъ.

— Ты это насчетъ воровства капусты, что ли? Ну, ужъ за это, братъ…

— Что, за это? Мы сами за это… Куда жъ она, капуста-то дѣвается? Вотъ на углу видѣлъ кочень, замѣченъ былъ мной, а теперь онъ ссѣченъ, одна кочерыга.

— Да какъ ты смѣешь! воскликнулъ дачникъ.

— Съ какой же капустой вы сегодня пирогъ пекли?

— У твоей же хозяйки третьяго дня за гривенникъ кочень купили.

— Тотъ кочень у васъ на щи ушелъ, а сегодня у васъ пирогъ былъ.

— Насъ только двое. Куда жъ намъ цѣлый кочень на двоихъ? Мы его пополамъ разрѣзали: одну половину на щи, а другую сегодня на пирогъ…

— Ну, ужъ тамъ какъ хотите, а я буду караулить. И чтобы на этой недѣлѣ съ дачи долой, а нѣтъ, я черезъ урядника… рѣшительно сказалъ хозяинъ. — Другіе-то, вонъ, дачники живутъ, такъ каждый праздникъ хозяевамъ по стаканчику вина подносятъ, а вы всю рябину на огородѣ на настойку обломали, а хозяину хоть бы плюнули.

— Ахъ, ты изъ-за этого? Такъ выпей хоть сейчасъ стаканчикъ… сказалъ дачникъ.

— Не требуется. Свой пятачокъ въ карманѣ звенитъ. На свои выпью. А съ дачи выѣзжайте. Господа… Да нешто господа такіе бываютъ!

— Ну, ладно. Я тебѣ рубль за дачу прибавлю.

— Съѣзжайте — вотъ и все тутъ. А рубль-то и такъ отдадите за позднее житье. Иначе я и вещи ваши со двора не выпущу.

— Посмѣй!

— Ну, да ужъ тамъ увидишь, посмѣю ли!

Хозяинъ ушелъ съ огорода.

— Капуста… Про какую капусту онъ говоритъ? Взяла ты развѣ сегодня кочень съ огорода?

Жена потупилась и отвѣчала:

— Взять-то взяла, но я думала, что никто не замѣтитъ. Что жъ, заплатимъ ему за кочень.

1893