Что только было в лесу зверья по близости — все собрались на сходку, друг у друга переспрашивают, в чем дело — понять не могут. Насилу добрались толку. Да и то, спасибо, лисица выручила: попросила минуточку всего внимания и доподлинно, обстоятельно всё изложила, по порядку.
— Милостивые государыни и милостивые государи — начала она, обмахнулась хвостом, как веером, и слегка в лапку откашлялась. — Оно, конечно, муравьи, известно, насекомые, конечно, нельзя сказать чтобы глупые, но, во всяком случае, малые; если сравнивать, например, с господином лосем или хотя с вами, господин кабан, то даже, можно сказать, микроскопические…
— К делу! к делу!.. Нечего тут зубы заговаривать, — раздались нетерпеливые голоса.
А кабану неловко стало, что, благодаря болтливости лисьей, на него обратилось общее внимание; он досадливо мотнул щетинистой мордой и прохрюкал:
— Прошу сократить предисловие.
— Я, ведь, к тому, собственно, — сконфузилась немного лисица, — что эти самые муравьи — причина всей тревоги. Один из них случайно нашел на своей дороге яму; это само по себе ничего не представляет, ибо — что такое яма?.. Пустяки, вздор! Явление, ничего важного не представляющее, но, тем не менее, яма эта, я говорю про данную яму, тождественное повторение которой вы можете проследить на весьма далекое расстояние, что подтверждено уже многочисленными свидетельствами…
— Правда, правда! — раздались голоса.
— Так вот, я продолжаю: именно эта данная яма заслуживает внимания особенного… извольте осмотреть. Посторонитесь, господа! отойдите подальше, тогда будет всем видно… вот так!
— Да это, просто, след! — крикнул кто-то из толпы.
— И совершенно верно! — глубокомысленно подтвердило лисица. — И потому-то именно, что эта яма — след, она и заслуживает, как я уже сказала, особенного нашего внимания… След, — повторила она, — но след, значит, отпечаток чьей-либо ступни, ноги или лапы, а для того, чтобы был отпечаток, надо, чтобы была нога или лапа, надо, чтобы было существо, которому данная лапа принадлежала бы… Какое же это существо и каким образом оно забралось к нам в лес, по какому праву, и каковы будут его дальнейшие намерения и действия в этом лесу?.. Всё это надо обсудить, взвесить, проверить и, сообразно полученным результатам, предпринять дальнейшие, весьма, может быть, предохранительные меры.
— Кому предохранительные, а кому и наоборот: может, и на зубок новинка какая попадется, — заговорили волки и при этом, для большей выразительности, зубами защелкали.
— Не говорите, — покачала головой лисица: — неизвестный враг опаснее двух видимых; не говорите.
— Да чей же это след может быть? — хрюкнул кабан и вопросительно покосился на лося.
— Не из наших, — отозвался лось — у нас и у моих сродственников вот какой фасон — извольте посмотреть…
Все убедились тотчас же, что лосье двойное копыто совсем не подходит к делу.
— Также и не мой! Натурально! — примерил кабан.
Подскочил тут волчонок, сунул в ямку лапу и сконфузился, потому что все даже захохотали, увидав такую несообразность.
Стали подходить звери друг за дружкой, примеривать свои ноги да лапки в следу, куда тот больше, да такой длинный, развалистый, ну, вот совсем как будто медвежий…
— Ба, медвежий! — раздались вдруг догадливые голоса…
— Медведь, медведь! — зачирикали воробьи.
— А где же Михайло Иванович, в самом деле?.. Что его не видать сегодня?.. Не зима, ведь, чай, выспался!..
— Послать за медведем… ребята, беги, кто попрытче!
— Я сбегаю! — вызвался зайчишка…
— Сиди, косоглазый, пускай вот сорока слетает!..
А тут и посылать было незачем… Загудело по лесу, затрещало, засопело в трущобе, рявкнуло так, что у робких душа в пятки спряталась…
Увальнем, в раскачку, привалил здоровенный Михайло Иванович… в шубе весенней, потертой, во все стороны бурая шерсть топорщится…
— Кому, мол, меня понадобилось?
— Да вот, ваше степенство, — подвильнула лисица: — следок тут один посторонний, чужой, значит, разыскался — так не знаем, чей именно…
— Мой! — сразу отрезал медведь, — как есть мой! Что же вы переполошились?.. Я хозяин добрый — от меня обиды мало кто видал…
— Ох, не ваш! — потупилась скромно лисица…
— Как не мой? — изумился Михайло Иванович, пососал лапу, посмотрел на подошву… — Как же не мой? — повторил он.
— Да так-с, у вашего степенства пяточек ноготков впереди обозначается, а тут, изволите видеть, спереди начисто, гладко обрезано.
Читать дальше