Действующие лица
Князь Свирь-Мокшанский– человек неопределённого возраста, лысоватый, хилый.
Бубенгоф– солиден, держится завоевателем.
Мокей Зобнин– лет пятидесяти, вертляв, боек и мечтателен.
Иван Кичкин– стар, тучен и нездоров.
Пётр Типунов– сладкогласен и миролюбив.
Костя Зряхов– юноша пухлый, говорит пренебрежительно, с неожиданными оттяжками.
Евстигнейка– личность растрёпанная, с безумными глазами.
Татьяна Зобнина– дама вдовая, дородная, двигается неохотно.
Марья Викторовна– девица бойкая и живая.
Нетрезвый Пассажир.
Старухас прошением.
Начальник станции.
Быков– сторож.
Жандарм.
Телеграфист.
Помещение для пассажиров I и II класса на маленькой станции в пяти верстах от заштатного города Верхнего Мямлина. Одна дверь прямо против зрителя, другая – в левом углу. За этой дверью – уборная. Суетится Зобнин, распаковывая кульки, Татьянаи Костярасставляют на столе бутылки и закуски.
Зобнин (озабоченно) . Стало быть – помни, Татьян: как только я его введу – сейчас ты встречу ему с подносом…
Татьяна. Слышала уж! Только – долго я не сдержу: тут боле пуда…
Зобнин. Удержишь! Должна удержать, коли тебе браслета обещана! А ты, Кость, валяй поздравление, да поскладней как, да позычнее, он, поди-ка, глуховат.
Костя (пренебрежительно) . Ладно, скажем! Видал я их брата… Это ваши понятия такие, что коли Князь, так уж обязательно – глух али ещё чем страшен.
Зобнин (мечтательно) . Эх, кабы удалось! Ловко бы… н-да-а! Кичкина-то обошёл я… он там дома готовится, а я… (Беспокойно.) Ты гляди, Татьян, – сначала можжевеловой ему, да рюмку-то побольше которая…
Костя (с горечью) . Эх, культурность! Можжевеловой… князю-то! (Сплёвывает сквозь зубы на пол, сокрушённо качая головой.)
Зобнин (задумчиво) . Что ж, – купоросного масла поднести ему, что ли? (Уверенно.) Ничего! Можжевеловая – она сразу непривычного человека ушибёт! Какого ты сословия ни будь, она, брат, всякое упрямство разможжит…
Татьяна (вздыхая) . Всё, чтобы разможжить…
Зобнин. Дурёха! Надо нам, чтобы человек мягок был и ласков с нами, али не надо? Ты – молчи! Ты старайся красивее быть…
Костя (ворчит) . Тут, для этого, бургонское али шампанское требуется.
Зобнин (раздражаясь) . Отстань, подь в болото! Послушал я тебя, угостил намедни следователя бургонским этим…
Костя (возмущён) . Да кагор это был, говорю я вам, а вовсе не бургонское! Простое церковное вино!
Зобнин (кричит) . Врёшь! Оконфузил ты меня! Откуда в церковном таракану быть?
Начальник станции (в дверях) . Действуете?
Зобнин. Готовимся. Сколько до поезда?
Начальник станции. Ещё… час тридцать семь. А у жены моей зубы разболелись.
Татьяна. Вы их – парным молоком…
Костя (скорбно) . Вот! О, господи… парное молоко!
Начальник станции. С молока меня, извините, тошнит. (Мечтательно.) Нет, против зубов следует употреблять что-нибудь крепкое…
Костя (уверенно) . Обязательно! Нагретый коньяк, а то – ром.
Начальник станции (улыбаясь) . Коньяк… да-а!
Зобнин (хмуро) . Где его достанешь? Мы вот своими средствами… (Вздохнув, начальник станции притворил дверь.) Понимаю я, чего тебе надобно! Погоди, брат, – всё, что останется, твоё будет…
Татьяна (Косте) . Вы мне на хвост наступили…
Костя (галантно) . Пардон! Распространяетесь очень!
Зобнин (мечтает) . Да-а… кабы удалось! Ты, Татьян, будь развязней. Ты – вдова, а он – старичок, человек для тебя безвредный… И ты, Костя, тоже…
Костя. Ну, вот, не видал я князей! Их в Москве на каждой улице по трое живёт… Но откуда вам известно, что он глух и старичок, – это уж я не понимаю!
Зобнин (вдумчиво) . Да ведь как же? Первое дело – Князь…
Костя. Вы меня не учите, пожалуйста! У меня – свои взгляды…
Татьяна (Косте) . Жили вы в Москве две недели, а всё знаете… и сколько князей, и какие трактиры… даже удивительно!
Читать дальше