Александр Грин - Том 4. Алые паруса. Романы

«Пересказ гейневского стихотворения…» – Имеется в виду 7-е стихотворение («У входа в рыбачью лачужку…») из цикла «Снова на родине» немецкого поэта-романтика Г. Гейне (1797–1856).

Лапландия – северная часть Скандинавского и западная часть Кольского полуостровов.

Маис (майе) – то же, что кукуруза.

Фиги – плоды инжирового дерева.

Роман был заказан А. М. Горьким, который в 1920 г. сыграл важную роль в судьбе писателя [39]. Письма А. Грина Горькому, а также свидетельства Н. Н. Грин и ее письма позволяют восстановить этот период жизни писателя. В марте 1920 г. А. С. Грин, связист Красной Армии с лета 1919 г., получил отпуск в Петроград по болезни (чрезвычайные сложности, с которыми он добирался до Петрограда, описаны им в рассказе «Тифозный пунктир», опубликованном в 1922 г.). Не имея крова, голодный и больной, он пошел к Горькому, и тот дал ему записку в Смольный лазарет (отсюда Грин послал Горькому два письма – см.: Воспоминания об Александре Грине, с. 515–516). Через три дня Грин был переведен в Боткинские бараки, так как у него обнаружился сыпной тиф. В мае 1920 г. он вышел из больницы (пробыв там 28 дней) и вновь обратился к Горькому. В итоге в числе первых 25-ти человек А. С. Грин стал получать паек ЦЕКУБУ (Центрального Комитета по улучшению быта ученых). Позднее (29 авг. 1933 г.) Н. Н. Грин писала Горькому, что об этой помощи «всегда и даже перед смертью А. С. вспоминал с чувством глубокой и теплой благодарности» (Архив А. М. Горького, шифр КГ-рзн., 1 – 129). Два романа для юношества Грин стал писать тоже по рекомендации Горького. Один – о путешествии Нансена на Северный полюс – писатель не завершил; другой – о путешествиях Ливингстона и Стэнли – он подготовил в 1921 г. для издательства Гржебина, но публикация произведения затягивалась. Роман вышел только в 1925 г. и в другом издательстве – «Земля и фабрика». А. Грин изобразил в нем, кроме названных исторических лиц, благородного, смелого путешественника Гента, использовав в воссоздании его облика некоторые автобиографические факты. Как и Грин, Гент перепробовал разные профессии. «Время от времени, – рассказывает герой о себе, – я служил в железнодорожном буфете, пас овец, строил солдатскую казарму, был кочегаром на пароходе… и проделывал еще многое в том же роде». Грин наделил Гента и особенностями своей личности – от других вымышленных героев его отличал «сложный внутренний мир, наличность которого, – читаем в романе, – скрыть немыслимо, как немыслимо скрыть радость, болезнь и горе…».

Критикой пролеткультовского толка роман был встречен враждебно. С. Динамов не увидел в нем «тугого сплетения героики и приключений», необходимых для «подлинно авантюрного произведения». По утверждению этого критика, роман не может быть рекомендован основному потребителю «приключенческой» литературы – молодежи – «по идеологическим причинам» (Книгоноша. М., 1925, № 35, с. 19). Год спустя тот же критик, исходя из позиций, типичных для вульгарных социологов, писал в статье «Современная авантюрная литература»: «…Обаяние личности Стэнли и Ливингстона скрыло от Грина, что они выполняли определенную классовую миссию». Любопытно, что в той же статье С. Динамов с похвалой отозвался (как бы в противовес Грину) о забытом ныне романе А. Иркутова «Тайна двадцать третьего», по мнению критика, явившемся «удачной попыткой использования детективно-криминальной схемы для нового содержания… Главный герой-пролетарий без романтической шумихи организуется и наносит свой удар в грудь господствующего класса…» (Красное студенчество. М. – Л., 1926, № 2, с. 74–75). Сегодня такие «похвалы» не делают чести произведению и звучат как грубая вульгаризация.

Второй «роман для юношества», создававшийся по совету Горького, – «Таинственный круг» («Лед и огонь») – был написан Грином лишь наполовину. В центре произведения – рассказ о необычном путешествии Фритьофа Нансена (1861–1930), крупнейшего норвежского океанографа, исследователя Арктики. Он выдвинул в 1890 г. проект достижения Северного полюса на судне, дрейфующем вместе со льдом. Летом 1893 г. на корабле «Фрам» он вышел из Норвегии и отправился в экспедицию, которая длилась три года. Это путешествие Нансена и стал описывать Грин в своем романе, стремясь воссоздать обаятельный образ ученого-путешественника, а также и фигуры отважных моряков, благородных, страстно любящих свободу. Примерно в июне 1920 г. Грин показал написанную часть романа Горькому. Свидетелем их встречи был М. Слонимский. По его воспоминаниям восстанавливается и портрет А. С. Грина тех лет: «Это был очень высокий человек в выцветшей желтой гимнастерке, стянутой поясом, в черных штанах, сунутых в высокие сапоги. Широкие плечи его чуть сутулились. Во всех движениях его большого тела проявлялась сдержанность уверенной в себе силы. Резким и крупным чертам длинного лица его придавал особое, необычное выражение сумрачный взгляд суровых; очень серьезных, неулыбавшихся глаз. Высокий лоб его изрезан был морщинами, землистый цвет осунувшихся, плохо выбритых щек говорил о недоедании и только что перенесенной тяжелой болезни, но губы были сжаты с чопорной и упрямой строгостью несдающегося человека. Нос у него был большой и неровный. Открыв дверь, человек этот остановился на пороге. Алексей Максимович, приподнявшись, протянул руку ему, сказал: „Прошу…“ Посетитель, храня все тот же мрачный, чопорный вид, поздоровался с Алексеем Максимовичем и вручил ему объемистую рукопись – это были исписанные размашистым почерком огромные, вырванные из бухгалтерского гроссбуха, листы…» (Воспоминания об Александре Грине, с. 256). Именно так и выглядит рукопись неоконченного романа, хранящаяся в ЦГАЛИ (ф. 127, оп. 1, ед. хр. 26). На полях рукописи – замечания Горького, в текст внесен ряд исправлений. Свое мнение Горький сообщил в письме (не найдено). Сохранился ответ Грина от 29 июля 1920 г.: «…Все, что Вы написали на моей рукописи, принял к сведению и не согласен лишь с упреком в Аверченкоизме [40], так как он смеется вниз, а я смеюсь вверх, но не примите это как гордыню, а лишь как направление шеи. Должен признаться Вам также, что я люблю встречать на своей рукописи Ваши пометки, ибо вижу в них и ценю Ваше, совершенно незаслуженное, внимание…» (ЦГАЛИ, ф. 127, оп. 2, ед. хр. 9, л. 3–3 об.). Одна из глав романа «Таинственный круг» печаталась в «Литературной газете» в 1970 г. (26 авг., № 35, с. 6) с предисловием Н. Тихонова «Он любил живую, красивую, сильную жизнь…»