Владимир Тендряков: Донна Анна

- "Василек"! Немедленно тяните линию вперед! "Василек"! Приказ быть возле Мохнатова! Ни на шаг не отставать!.. "Василек", повторите приказание!..

- Есть тянуть линию вперед! Есть быть возле двадцать девятого!.. - Я повторяю нарочито громко и вопросительно смотрю в затылок лейтенанта.

Тот небрежно через плечо мне советует:

- Да выдерни ты к едрене матери заземление.

Мохнатов втягивает меня в опасную игру. Оборвать своими руками налаженную связь в самый разгар боя... Ежели высокое начальство это узнает, даже не трибунал, а расстрел на месте, как за прямую диверсию. Но высокое начальство далеко, а Мохнатов близко.

- "Клевер"! "Клевер"! - сообщаю я. - Отключаюсь.

- Только быстренько, "Василек". Только быстренько...

Я выдернул всаженный в землю винтовочный штык, служивший заземлением, положил онемевшую и оглохшую трубку. Исправна линия, исправен аппарат, а связи нет, и со стороны сочувственно смотрит на меня мой напарник Небаба. Ему везет, а у меня даже дежурства несчастливые.

Глаза Небабы сорвались с моего лица, настороженно округлились. Я оглянулся. За моей спиной стоял младший лейтенант Галчевский. Он весь как-то жестко выпрямлен, стальной козырек каски низко надвинут на глаза, затянутый ремешком острый подбородок вздернут, взгляд из-под каски нацелен в спину Мохнатова. И свой тяжелый ППД он держит в руке возле белесого кирзового голенища стволом вниз.

Ярик Галчевский перешагнул через мои вытянутые ноги, произнес:

- Лейтенант Мохнатов!..

Подбородок вздернут, узкие плечи расправлены, каблуки сдвинуты, руки по швам, кажется, закончит свое обращение по-уставному: "По вашему приказанию явился!" Только вот автомат в руке - стволом вниз.

- Вы срываете наступление, лейтенант Мохнатов!

Мохнатов молча уставился на Галчевского. Сейчас Ярик видит вблизи его глаза. Чистые глаза, опасно пустые!

- Вы не подчиняетесь приказам командования, лейтенант Мохнатов!

- Иди, дурак, в свой взвод, - устало, без злобы, как-то слишком по-взрослому произнес Мохнатов.

- Ради спасения своей шкуры вы...

- Младший лейтенант! Смир-рна!!!

Спина Галчевского, без того натянутая, вздрогнула.

- Кр-ру-гом!!!

С птичьим горловым клекотом выкрик в ответ:

- Вы трус, лейтенант Мохнатов! Я вас презираю! Локоть Мохнатова медленно, медленно отходит назад, кисть руки ползет по ремню к кобуре.

- Вы подлый трус! Вы шкурник! Вы изменник родины, Мохнатов!..

Синевой неба блеснул вороненый ствол пистолета в руке Мохнатова.

Галчевский передернулся, рванул автомат. Его узкую тощую спину лихорадило - грохот короткой очереди, запоздалый звон выплюнутой гильзы.

Мохнатов соскользнул со своего насеста, с неестественно серьезным и строгим выражением в широко распахнутых светлых глазах сделал шаг вперед и словно сломался, упал на колени, боднул головой глинистое крошево под кирзовыми сапогами Галчевского.

И тут я увидел связного Васю Зяблика, только что подбежавшего своей сутуловатой трусцой из глубины траншеи. Деревенское губастое лицо парня было сейчас каким-то непривычно чеканным; в глазах появилась мохнатовская родниковая пустота. Вася Зяблик спускал с плеча свой автомат.

Галчевский рывком нагнулся к Мохнатову и так же порывисто разогнулся, вскинул над каской широкоствольный пистолет-ракетницу.

А Вася Зяблик подымал на него автомат...

Галчевский выстрелил, выплеснулся тугой, перекрученный дым, в синеве неба повисла марганцево-прозрачная капля.

- Р-р-ро-та!! - закричал Галчевский рыдающе и, весь перекрутившись, выбросился наверх.

Вася Зяблик держал автомат на весу...

Подавились работавшие на флангах пулеметы, замерли окопы.

- Р-р-ро-та!!

Галчевский стоял на бруствере немыслимо долговязый - огромные кирзовые сапожищи рядом, дотянись рукой, а маленькая голова, упрятанная в каску, далеко в поднебесье. А еще дальше - в засасывающей синеве - вишневая переливчатая капля.

А из траншеи завороженно следил за ним Вася Зяблик с автоматом на изготовку, с чужим вдохновенным лицом.

- Слу-уша-ай мою команду! За-а р-ро-оди-ну! За-а Ста-али-и...

До поднебесья долговязая, нескладная фигура качнулась и исчезла.

- Ур-ра-а!!!

Не слухом, а всем телом, кожей, костями я ощутил через землю суету окопов - шевеление, сопение солдат, лезущих вверх из земли к небу.

- Р-ра-а-а!!

Вася Зяблик вдруг засуетился, губастое лицо сразу же утратило опасную чеканность, стало просто озабоченным. Он торопливо выскочил на бруствер, на какой-то миг закрыл от меня полнеба, сутуловатый, устремленный вперед, непривычно могучий... И словно провалился сквозь землю.