Алексей Мошин - Гашиш

Али был бедный раб у шейха Мустафы-Кафеджи. Али был молод, красив и умел играть на зурне так хорошо, что слушать его музыку приходили многие рабы соседних господ, и даже сами господа часто заставляли его играть в своём присутствии.

Однажды Али подслушал разговор своих господ. Старый шейх Мустафа говорил своей дочери, прекрасной Айше:

– Вот этот маленький флакон содержит в себе чудный дар Аллаха: гашиш. Кто крупицу проглотит, перенесётся в рай Магомета; мужчина увидит себя среди красивейших гурий, они все там будут его рабынями, и будет он блаженствовать среди райского пения птиц в небесных садах Магомета. И женщина, если вкусит гашиш, – увидит себя среди гурий в раю, и будет её блаженство сладостно неизъяснимо. Береги флакон, Айша, и знай: Аллах позволил вкушать этот дивный свой дар лишь тогда, когда смертный уже разочаровался в дарах мира сего, и ему нужно вкусить небесного блаженства, чтобы не надоела жизнь. Кто злоупотребляет гашишем, у того Аллах отнимает сначала разум и силы, а потом вскоре и жизнь.

Прекрасная Айша, стройная как пальма, черноокая и грациозная как дикая газель, приняла от отца драгоценный подарок, украшенный изумрудами флакон, в котором заключался гашиш, и спрятала в своей шкатулке, где хранились её сокровища.

Была душная летняя ночь. Полная луна мягким серебристым светом озаряла и далёкие Ливанские горы, поднимавшиеся над горизонтом, и растения в саду: лимоны, пальмы, апельсины, гранаты и колючие кактусы, и цветущие олеандры и камелии, насыщавшие воздух острым, опьяняющим благоуханием. Не дрогнут листы; всё притаилось в сладостной истоме; ни шороха кругом, ни звука. Звёзды тихо и робко мерцали.

Айша сидела на коврах и подушках, крепко стиснув руки, унизанные кольцами, и смотрела в окно, всё в одну точку, и ничего не видела перед собою. Её жгучая кровь стучала ей в виски, и страстно мучительно хотелось Айше какого-то неведомого счастья, блаженства. Она вспомнила о гашише.

– Но, – подумала Айша, – почём я знаю, кто будет там, в раю, меня ласкать?.. Нет, не хочу гашиша.

Она хлопнула в ладоши три раза. Вошёл Али.

– Раб!.. – сказала Айша, – возьми твою зурну и сыграй мне самую лучшую мелодию, какую только ты один можешь сыграть.

Али взял зурну – и раздались приятные певучие звуки. Али играл песню без слов; и хотя сам Али сочинил эту песню, но то не была песня раба. Властно, победно звучали дивные переливы мелодии и уносились далеко-далеко, свободные как мечта, и будили от дремоты и сна всё кругом, и звали к счастью.

Тяжело дыша и пламенея, слушала музыку Айша; высоко вздымалась её девственная грудь, впивая ароматный воздух, и глаза её как искры горели, устремлённые на красивого Али.

– Раб, – ласково сказала Айша, – перестань играть – я не могу больше слушать, прекрасны эти звуки, но они сводят меня с ума… Ты очаровал меня своей музыкой. Проси же у меня всего, чего ты пожелаешь, – клянусь, – я всё исполню… для тебя.

И жадно протянув руки и блестящими глазами впиваясь в глаза Али, Айша ждала.

Раб усмехнулся злой и торжествующей усмешкой, но смиренно поклонился до земли и сказал:

– Госпожа, – дай мне одну крупинку гашиша.

Как ужаленная вскочила Айша и крикнула:

– Подлый раб! Как смеешь ты мечтать о рае Магомета!.. Не довольно ли и для тебя того счастья, которое перед тобою, на земле!..

Али ответил:

– Ты обещала, госпожа, исполнить мою просьбу. Дай же мне одну крупицу гашиша.

Дрожащими от гнева руками Айша открыла шкатулку, взяла флакон, украшенный изумрудами, крошечной ложечкой достала она крупицу гашиша и подала рабу.

Али проглотил гашиш и вдруг сел на пол, потеряв сознание действительности. Теперь уже он видел себя не рабом, а падишахом, и вокруг него были его жёны, прекрасные как звёзды, и между ними была гордая госпожа его Айша; теперь уже она была его рабой и как величайшего счастья ждала его призыва; и жёны ласкали его, и райские звуки услаждали его слух, и дивный аромат был разлит в воздухе.

Айша глядела, стиснув зубы, на потерявшего сознание раба и судорожно сжимала маленький кинжал, что висел в серебряной оправе на её поясе.

По красивому лицу Али скользило выражение неизъяснимого блаженства и счастья.

«Пусть же его счастье будет бесконечно!..» – подумала Айша.

И дико захохотав, она выхватила кинжал и всадила его в горло раба.

Али умер счастливым.