Софрон Данилов - Бьётся сердце

— Ещё как! И следопытов наших отметили и добровольцев-колхозников…

— Ай да молодцы мы!

— Золотой народ!

— Первое место по хвастовству.

— А как мы уезжали из Арылаха, если бы вы только видели, Сергей Эргисович! Переселение народов Северо-Восточной Азии. Вся деревня на ногах! Мамаши кричат, собаки лают, слёзы ручьями… Мы уже скарб в сани грузим, а наших девчат матери назад за полы тащат: где это слыхано, чтобы девочки на охоту? Корзину с охотприпасами едва не потеряли. Провожали как на войну…

Насытившись, охотники и охотницы во главе с Аласовым и дедом Лукой вышли на боевую тропу. План охоты был таков: три группы, у каждой свой маршрут. Самые ярые сплотились вокруг берданки деда Луки. Другую группу препоручили Киму Терентьеву — охотнику наследственному (отец его был промысловиком). Третий отряд Аласов взял на себя.

— Кто вернётся без добычи, будет спать эту ночь на снегу, под дверью юрты! — грозно предупредил Ким Терентьев. Весь он был как с картины — обвешанный петлями, перетянутый ремнями; верные его ассистенты волокли на себе капканы и несколько дюжин черканов Черкан — ловушка для малого пушного зверя — белки, горностая и др. .

Три цепочки потянулись в разные стороны от юрты, ребята ещё некоторое время продолжали перекликаться меж собой — сколько голоса доставало.

— Эгей! А вы знаете — когда Терентьев народился — вороны уже радовались.

— С чего бы?

— За таким охотником будет чем поживиться…

— Ха-ха! У нашего доброго молодца левая рука — чёрный соболь Ироническая якутская поговорка об охотнике-неудачнике: «У нашего молодца в левой руке — чёрный соболь, в правой — красная лисица». …

— Медведя добудьте, мальчики!

— Отставить! — подал голос Аласов. — Нападёте на берлогу — не трогать! Категорически запрещаю, слышите?

— Ни пу-ха!.. Добы-ычи…

— Какая уж там добыча, — только и сказал дед Лука. — Орут, на двадцать вёрст в округе всё живое распугали…

В команде Аласова девушки идут налегке, их котомки добровольно взялись тащить ребята. «Лучше мы сейчас их котомки понесём, чем потом их самих тащить», — трезво рассудил Брагин.

Гоша Кудаисов и Лира Пестрякова, оба в ватных брюках — глянешь сзади — два мальчика-подростка, и только. Лира в школе скромнее скромного, но после поездки в Чаран всё чаще слышишь в классе её голосок. Однако Гоша записался в бригаду добровольцев, а Лиры Пестряковой в этом списке нет…

Интересно, как бы реагировали Пестряковы, запишись их дочь в колхозники? Как вообще у них дома? Надо думать, ей всё известно. Интересно бы узнать, как она, их дочь, воспринимает позорное поведение папаши-завуча?

Погоди-погоди, Сергей Эргисович. Почему ты так уверен, что дочь Пестрякова считает позицию отца позорной? Ведь не кажется же она позором ни Кубарову, ни Сосиным с Кылбановым, ни Сокорутову в райкоме…

На приём к Сокорутову он шёл с надеждой: сейчас всё разъяснится. Так всегда думается человеку, когда он безусловно уверен в своей правоте, когда ослеплён ею и не даёт себе труда представить: а как дело видится иными глазами, с другой стороны?

Но пойми, подумай: так ли просто было Сокорутову разглядеть истину сквозь «факты», преподнесённые ему Пестряковым? Не просто. Но всё-таки он обязан — на то и секретарь! Как бы ни складывались обстоятельства. Чёрт их побери, эти обстоятельства!

Вблизи Сокорутов оказался много моложе, несмотря на залысины. Круглое и сонноватое лицо его не отражало никаких эмоций. Костюм на секретаре был совсем ещё новый, а рукава хозяин уже успел извозить по столу, залоснить. За разговором эти рукава то и дело отвлекали. Аласов даже разозлился на себя: привязалась чепуха, что тебе до этого!

Помня, как много нужно ему сказать, Аласов не стал затягивать «общую часть» про жизнь и здоровье. Важно было сказать о школе, обрисовать все сложности так, чтобы Сокорутов увидел картину как бы своими глазами.

Человеческая наша наивность! Ничего-то из своей обширной программы Аласов не осуществил. Дурацкое положение — чего бы он ни касался, Сокорутов тут же любезно останавливал его: «Это нам известно, товарищ Аласов. Об этом мы осведомлены». На круглом густобровом его лице ничего, кроме терпения, не отразилось в продолжение всего рассказа: «Да… да… Продолжайте, пожалуйста. Только не так подробно… Это ясно».

«Так, всё ясно», — сказал он с облегчением, когда Аласов исчерпал свои попытки «нарисовать картину». Если секретарю вопросы заранее известны, то, может, и ответы, готовы? Оказывается, были готовы не только ответы, но даже решения. Он, Сокорутов, уже успел обменяться мнениями с завроно товарищем Платоновым о положении дел в Арылахской школе, о той… э… некоторой шумихе, что там возникла… «Так что наше решение, о котором я сейчас скажу, следует понимать как согласованное».