Екатерина Кариди - Бывшая любовница

А она заупрямилась.

Она и сейчас упрямилась, встречала его в штыки. Это и придавало остроты всему. И в то же время ранило. Он хотел больше доверия, безграничного доверия. Он его заслуживал!

- Нам надо поговорить, Маша, - сказал он негромко.

- О чем? - голос звучал напряженно.

Это напряжение надо было как-то снять.

- О нас. О том, чтобы дать себе возможность привыкнуть друг к другу.

Нервно хихикнула и блеснула глазами.

- Привыкнуть? К вам Отто Маркович? Вы полны сюрпризов сегодня.

- Сюрпризов? Надеюсь, приятных?

Она резко посерьезнела, как будто отгородилась.

- Не совсем. Почему вы сказали, что я не вернусь в Москву?

Он не хотел сейчас касаться этой темы.

Втолковывать ей, что с прежней работой для нее покончено, было чревато очередной истерикой. А ему нужно было доверие.

- Во-первых, зови меня Отто. А во-вторых, ты ведь понимаешь, что это опасно для тебя. Машенька?

Медленно, чтобы не спугнуть, поднял руку, отвел прядку волос со лба. Она на мгновение ушла в себя, потом экспрессивно взмахнула руками, оборачиваясь к нему.

- Но это же абсурд! Зачем кому-то покушаться на меня? Я не располагаю какой-то ценной информацией, у меня нет ничего...

Мужчина испытал досаду. Меньше всего ему хотелось говорить сейчас о том, что ее используют как средство давления на Вольского младшего, а через него и на Вольского старшего.

Андрей Вольский вызывал у него устойчивую негативную реакцию, имя которой ревность. Он ассоциировался у Отто Марковича с нечистью, которую необходимо изгнать из сознания Марии как можно скорее. Раз и навсегда. Но времени ничтожно мало.

Завтра с утра этот непорядочный тип будет здесь. И неизвестно, как она поведет себя, сможет ли перед ним устоять. Поэтому действовать надо стремительно. Но мягко.

- Разве? - спросил он, хмуря брови. - Ведь это твой телефон прослушивался. Подумай хорошенько и скажи себе правду.

Девушка застыла, уйдя в себя. Он подался ближе, взял ее за плечи, заставляя взглянуть себе в глаза:

- Маша, позволь мне защитить тебя. Дай нам шанс.

Ему опять достался испуганный взгляд. И этот взгляд подействовал, как красная тряпка на быка. Он резко склонился ближе, почти к самому ее лицу.

- Почему ты так боишься? Зачем хранишь в душе этот гниющий труп?

- Что... - ее глаза расширись, а губы дрогнули от недоумения.

- У тебя все эти годы не было мужчины, я же знаю, - продолжал он горячо шептать, жадно вглядываясь в нее. - Снежная, стальная королева. Дай себе шанс узнать что-то новое. Дай мне шанс показать тебе, что все может быть лучше. Отпусти себя! Что ты теряешь, кроме тягостных воспоминаний?!

***

Маша просто НЕ узнавала этого обычно холодного и выдержанного мужчину. Сейчас он просто сметал ее, ломал внутреннее сопротивление. Слова просачивались в сознание, словно кислота, разъедая защитные барьеры, круша внутри нечто неприкосновенное.

Но если разум мог сдаться под напором неопровержимой железной логики, сердце противилось, восставало. Тоненькая ниточка интуиции дрожала внутри, кричала, что этого делать нельзя.

Смятение. Противоречивые чувства, раздирающие душу.

- Нет! - выдохнула она.

- Но почему?! Неужели ты так и собираешься хранить верность подлецу, который использовал тебя и бросил? Почему лишаешь себя возможности жить нормальной жизнью? Маша?!

Его лицо было слишком близко, глаза горели слишком ярко, жгли. Какой-то странный, неправильный момент. Маша замерла, ища в душе аргументы, чтобы опровергнуть его слова, а в голову не приходило ничего, кроме голой правды.

- Я не могу так, без любви.

Он вдруг улыбнулся и погладил ее по щеке.

- Какая же ты еще молодая, Машенька. Просто дай нам шанс, и ты увидишь, как все может быть волшебно...

Но тут на площадку с шумом ввалилась компания, в центре которой фосфорецировал кислотно-оранжевый сарафан, и обстановка разом переменилась. Особенно после того как подвыпившая Лариса, узрев каким-то образом Машу в полутьме, заверещала:

- Маша! Маша, иди к нам! - и бросилась со всех ног в ее сторону.

Отто шумно выдохнул, не скрывая своей досады, потом отстранился и произнес:

- Я зайду позже. Подумай о том, что я сказал.

И отошел в темноту.

Честно говоря, когда Отто ушел, Маша испытала облегчение, слишком уж он давил, прямо гипнотизировал. Трудно было этому сопротивляться.

Неуемная Лариска наконец добралась до нее, принеся с собой шум и массу идей.

- Давайте купаться! Айда все в бассейн!