Екатерина Кариди - Бывшая любовница

Потом уже серьезнее добавила:

- На первый взгляд больше всего похоже ПАО с минимальным уставным капиталом. Думается, поднимают в год миллионов 50 грязными, показывают от силы 10-15. А что там на самом деле... - пожала плечами. - Говорить пока рано.

- Молодец, - кивнул он.

Маше было приятна эта похвала. Отто Маркович взглянул на танцпол еще раз, там Натан силился вырваться из оранжевых объятий. Криво усмехнулся и предложил, мягко коснувшись ее локтя:

- Пройдемся по пляжу?

Примечание:

* - имеется в виду культовый вестерн Клинта Иствуда «Хороший, плохой, злой».

Маше и раньше приходилось гулять по ночному пляжу, но с Натаном. С ним это было как-то... необременительно. Наверное, потому что четко знала, небольшой кураж и легкий трепет увлечения это просто перчинка в их хороших дружеских отношениях. Этот мужчина никогда не перейдет границ, если она не позволит.

Это было ценно, рядом с ним она могла отдохнуть и расслабиться, и в то же время в любой момент рассчитывать на него. Машу даже уже мучила совесть за то, что она отдала Натана на растерзание Ларисе, она обещала себе при первой же возможности попросить у него прощения. Так и тянуло вернуться и "спасти" его.

Сейчас, когда они с Отто молча прогуливались, двигаясь от аэрария в сторону пирса, она готова была думать о чем угодно, потому что присутствие мужчины давило. Насколько хорошо и просто было, когда их связывала только работа!

Он прервал молчание первым.

- Ну, как тебе тут отдыхается?

- Спасибо, очень хорошо, - ответила Маша вполне искренне. - Хотела поблагодарить вас...

- Давай уже на ты, - повернул он к ней голову. - И зови меня Отто, Машенька.

- Хорошо. Отто, - проговорила, преодолевая какое-то внутреннее сопротивление.

Ночная чернильная мгла, густая и вместе с тем прозрачная, желтые звезды фонарей в отдалении, отражение в воде. Все это было сюрреально, восприятие настолько отличалось от дневного, как будто ночью стиралась грань между действительностью и призрачным миром. Или мирами...

Не думать о том, что он сейчас спросит.

- Как вел себя наш умница Натан? - вопрос прозвучал неожиданно.

А Маша обрадовалась отсрочке:

- Он вел себя безупречно, - улыбнулась она, вспоминая, как поднимала его чуть свет, и бедняге приходилось досматривать утренние сны в кресле на пляже.

И еще другие моменты, которые дрожали в груди теплом.

- Хммм, я вижу, он постарался, - проговорил Отто, куда-то в сторону.

Расслабленного тепла как не бывало.

Еще несколько тягучих долгих секунд висело молчание, потом Маша снова услышала его негромкий голос.

- Машенька, ты подумала над моими словами?

Ну вот оно, Маша невольно отвернулась,засунув поглубже руки в карманы.

- Я не тороплю тебя с ответом, но... У меня есть неприятные новости.

В голосе мужчины читалось много чего: неудовольствие, досада, тревога. Маша остановилась и уставилась на него. Он подошел ближе, почти вплотную, внимательно оглядел ее, протянул руку, поправил прядку волос.

- Постарайся выслушать спокойно, хорошо?

А потом коротко и сухо рассказал о том, что на нее, возможно, сделан заказ. Маша слушала и не верила своим ушам. В какой-то момент начала просто задыхаться. Даже не от страха, от абсурдности.

Кому? Зачем это нужно?

- Ну-ну, тише, тише... - она и не заметила, что Отто обнимает ее и поглаживает по спине.

Он мягко держал ее и успокаивал:

- Не бойся, здесь ты в полной безопасности. Но я не могу гарантировать твою безопасность там. Поэтому, Машенька, мы поступим так...

Его как будто слова проходили поверх, фиксировались, но не оседали в сознании.

- Ты ведь познакомилась с Цирой?

- Да, - ответила на автопилоте. - Она мне очень понравилась.

- Вот и отлично. Останешься тут у нее на какое-то время...

- Подождите, - резко выплыла из оцепенения Маша. - Я не могу остаться здесь. У меня работа!

- Нет, Машенька. В Москву ты не вернешься.

- Что вы сказали? - Это было сродни шоку, Маша потрясенно замерла.

- Пойми, я не тороплю тебя, но... Только так я смогу тебя защитить.

Вот теперь Маша точно задыхалась. Уперлась ему руками в грудь, пытаясь высвободиться. А объятия из мягких и расслабленных вдруг сделались стальными. Он прижал к себе ее голову и приказал:

- Перестань вырываться, у тебя истерика. Дыши глубоко и медленно, и все пройдет.

И тут она действительно успокоилась, оцепенение сменилось холодным отрезвлением. Все то, что еще минуту назад казалось призрачным миром и нереальным, резко обрело границы и смысл. Ее снова макнули в реальность.