Екатерина Кариди - Бывшая любовница

Оделась Маша так, чтобы было удобно и не жарко, в тонкие белые джинсы и широкую белую футболку с бледно голубыми полосками. Зато новая знакомая Лариса была в кислотно оранжевом сарафане, выставлявшем в самом выгодном свете все дамские прелести. Ее лысоватый папик появился в длинных шортах до середины голени и гавайке с крано-зелеными пальмами. Сандалии, естественно, на носки уютного серого цвета. Натан, умудрявшийся в чем угодно выглядеть элегантно, при виде серых носков только шевельнул бровями.

Стоило им войти, Лариса тут же просканировала все пространство бара, останавливаясь взглядом в основном на мужчинах, а ее кавалер прилип глазами к стойке с напитками и оживился. У Ларисы на лице мелькнуло недовольное выражение.

Кстати, почти сразу вслед за ними в бар вошли двое из парней бабули Циры, а потом к ним присоединился еще один. Маша была удивлена. Кивнула на них и в шутку спросила у Натана:

- Им разве не положено работать?

- Они и работают, - уклончиво ответил тот ей в тон и улыбнулся.

Девушки уселись за столик и, пока мужчины пошли к стойке, Лариса зашикала на Машу:

- Слушай, ты со своим этим, - и мотнула головой на стройную спину Натана. - Только на английском разговариваешь?

Маша взглянула на нее с хитринкой. Не открывать же всех секретов.

- Нет, еще на немецком.

Выражение лица Ларисы секунду оставалось нечитаемым, потом она прищурилась, скользнула по Маше взглядом и спросила:

- А ты чего все время блеклая какая-то?

- Я? - удивленно подняла брови Маша, окинув себя взглядом.

- Поярче бы оделась, что ли.

Сразу вспомнилось красное платье иBandiera rossa.

- Ну... - прокашлялась Маша. - Поярче я одеваюсь, когда выхожу на тропу войны.

Однако Ларису ее ответ уже мало интересовал. Она увидела, что к ним назад возврашается один Натан, а ее папик, очевидно, достигнув своей нирваны, пустил корни у барной стойки.

- Твою ж мать... - процедила она, качая головой, а потом подперла рукой щеку и обвела хищным взглядом зал.

Тем временем подоспела выпивка, и разговор уже пошел в другом ключе. А после некоторого количества алкоголя, принятого с энтузиазмом, дамы отправились пудрить носики. И тут Лариса начала издалека:

- Ты вроде говорила, что с этим твоим Натаном не спишь?

- Нет, - ответила Маша. - Мы просто друзья.

- Псссс, скажешь тоже. И что с того, что друзья? Чему это мешает?

- Не понимаю я этого, когда прыгают в койку без любви.

Лариса потрясенно воззрилась на Машу, как будто та сказала святотатственную ересь. Потом выдала, ткнув в нее пальцем:

- Может, если бы меньше о высоких материях на английском рассуждала, а по-нашему, затащила бы мужика в койку, было куда больше понимания? - и вдруг подозрительно нахмурилась. - У тебя вообще мужик есть?

Есть ли у нее мужик? Хороший вопрос.

Мелькнуло перед глазами запретное. Страсть, уносившая ее, словно волной, жаркие губы сладкие, сильные руки, от прикосновений которых тело горело и плавилось, сплетенные тела.

Весь тот кусок жизни жизни, спрессованный в один миг, глупое женское счатье, идиотские надежды.

И как потом разбилась любовь ее никому не нужная. Как хрупкая стекляшка.

А теперь он разводится...

Маша поморщилась, разглядывая руки, как-то слишком лично все это. Но Лариса была ей никем, из другого мира, они больше никогда не пересекутся. Это все равно что прокричать о своем горе камню.

- Был, три с половиной года назад, - сказала она наконец.

- Что? - со страхом спросила. - И с тех пор... Никого?

Маша покачала головой.

- Так, - авторитетно заявила Лариса. - С этим надо что-то делать. И вообще, клин клином вышибают. Надо просто переспать с другим, а еще лучше, с несколькими, для сравнения! Увидишь, все как рукой снимет.

В голову почему-то полезли мысли про Отто Марковича с его предложением, но стало как-то не по себе, как будто она предает что-то внутри.И Маша сразу отбросила эту мысль.

- Я тебе дело говорю, - настойчиво повторила Лариса.

И вдруг по ее губам скользнула та самая кривоватая улыбка, она придвинулась и зашептала, сделав круглые глаза:

- Ну ты это... если не спишь с этим своим Натаном, ничего если я его сегодня попользую?

- А как же твой...? - вытаращилась на нее Маша.

- Ой, - махнула рукой она. - Этот урод уже успел накидаться, теперь до утра будет невменяемый. Ну так что, не возражаешь?

Как представила, что с Натаном будет, если эта дамочка возьмет его в оборот, даже весело стало. Прокашлялась и сказала:

- Ну попытайся...