Эми Хармон - Другая Блу

Тиффа говорила на ходу, и я послушно пошла за ней, откладывая отъезд. Она опустила малыша, и он вытянулся на кровати, весь в своем мире сновидений. Даже не шевельнулся, когда Тиффа сняла с него плавки. А когда начала натягивать пижамку, он качался из стороны в сторону, крепко спящий. Мы обе рассмеялись, и Тиффа уложила его назад на подушки, поцеловала и прикрыла маленькую фигурку легким покрывалом.

– Спокойной ночи, сладенький, – прошептала она.

Наблюдая за ней, я чувствовала себя непрошеным гостем, подглядывающим у замочной скважины.

– Тиффа?

– Что?

– Я беременна. Ты знаешь?

– Да, Блу. Знаю, – мягко ответила она.

– Уилсон сказал тебе?

– Он рассказал, когда ты переехала в ту квартирку на первом этаже.

В комнате было почти темно, и мы обе говорили шепотом, чтобы не разбудить Генри, и обе также не шевелились в знак того, что разговор стал более личным.

– Я случайно услышала разговор вашей мамы и Уилсона, – тихо продолжила я.

Тиффа с любопытством смотрела на меня, ожидая продолжения.

– Она была расстроена.

– О нет, – едва слышно простонала Тиффа. Ее плечи резко опустились. – Что она сказала?

– Она говорила Уилсону, что он не должен был привозить меня сюда. Что тебе тяжело меня видеть. – Я хотела извиниться, но промолчала, все еще рассерженная словами Джоанны Уилсон. Я никого не хотела обидеть или задеть.

– Ох, мама. Она бывает такой простофилей… и довольно старомодной к тому же. Понимаю теперь, почему Уилсон так захотел уехать. Она, должно быть, совсем довела беднягу.

Тиффа потянулась ко мне и взяла за руку.

– Прости, Блу. И хотя я очень, очень хочу малыша, как у тебя, ты всегда желанная гостья в моем доме, как и мой брат.

– Ты пыталась забеременеть? – спросила я, надеясь, что задала не слишком личный вопрос.

– Мы с Джеком никогда не использовали противозачаточные средства, и нам всегда было очень хорошо друг с другом, если ты понимаешь, о чем я говорю. Я думала, что сейчас у меня уже будут несколько мини-Джеков, ползающих вокруг. – Тиффа замолчала и снова взглянула на Генри. – Несколько лет назад мы с ним ходили к врачу. Он сказал, что шансов почти нет… и они считают, что ничего не получится. Но я – оптимистка и все говорю себе, что когда-нибудь это случится. Мне всего тридцать два. Мама тоже с трудом забеременела, но и у нее пару раз получилось.

– А об усыновлении вы думали? – слова вырвались сами, и сердце забилось часто-часто. Следующая фраза уже была готова, и мне было страшно, но внезапный приступ вдохновения придал сил.

Тиффа, должно быть, почувствовала мое напряжение, потому что с вопросительным видом повернулась ко мне.

– Да, – медленно отозвалась она, глядя мне в глаза.

В эту секунду все бессонные ночи, раздумья, поиски решения, неуверенность, взвешивание всех за и против будто слились в единое целое. Я встретила ее взгляд. Мне нужно было ей сказать. Она должна понять.

– Моя мама оставила меня, когда мне было два года. – Слова ринулись вперед с силой Ниагарского водопада, и малыш на кровати заворочался, хотя голоса я не повышала. – Я хочу, чтобы у моего ребенка была другая жизнь, не как у меня. Я хочу, чтобы он… или она… был долгожданным, как подарок… чтобы о нем з-заботились, – пробормотала я, замолчав, прижимая руки к груди, чтобы унять колотящееся сердце. Сейчас я это скажу. Я предложу Тиффе то, от чего у меня все внутри переворачивается. Она тоже прижала руки к груди, во все глаза глядя на меня.

– Я хочу, чтобы вы с Джеком усыновили моего ребенка.

Всю дорогу назад Уилсон молчал, а я думала обо всем и сразу и потому не сказала, что слышала их разговор с матерью. От нежданной надежды кружилась голова, и то, что он назвал меня «мимолетным порывом», уже было не важно. По дороге на праздник ничего, кроме фейерверков, хот-догов и бассейна, я не ждала. Но там я нашла, возможно, будущих приемных родителей моего еще не родившегося ребенка. И хотя мозг кипел от разных мыслей, осознание правильности этого решения не покинуло меня ни ночью, ни в последующие дни.

Мы с Тиффой договорились, что утро вечера мудренее, она посоветуется с Джеком и с адвокатом и только потом всем расскажет. Мы обе не знали, что потребуется сделать с юридической точки зрения, но Тиффа собиралась спросить об этом брата Джека, прокурора. Обнимала она меня на прощание дрожащими руками, широко распахнув глаза в изумлении от поворота, который могла принять ее жизнь. Надежда в ее глазах отражалась и в моих, и хотя она умоляла меня подумать несколько дней, все взвесить, я знала, что не передумаю.