Хаим Саббато - Выверить прицел

Я хорошо помню этот День: мой младший сын безмятежно спал в коляске, а я загорала под мягким осенним солнцем. Наша семья приехала в Израиль всего месяц назад, мое понимание смысла Судного Дня было почти нулевым. Завыла сирена, из всех домов стали выбегать мальчики и девочки. Взволнованные родные провожали их до появившихся откуда-то грузовиков. Меня поразило (и я писала об этом в Россию) отсутствие воплей и причитаний со стороны провожавших. Тогда еще не стало привычным (страшно сказать: не вошло в моду) тиражирование человеческого горя, как это происходит сегодня, и если солдаты и плакали на плече друг у друга, то вдали от телекамер.

Первой книгой, не входившей в число доступных олимовских изданий, а купленной нами за полноценные израильские лиры, был солидный двухтомник в бархатном переплете с довольно подробным описанием хода Войны Судного Дня и частичной публикацией отчета о работе и выводах комиссии Аграната, снабженный множеством фотографий и карт. На каждом страничном развороте текст шел параллельно на четырех языках — иврите, английском, французском и русском (это, кстати, свидетельствует о том, что и алия 70-х, не будучи «массовой», все-таки кое-что значила).

С тех пор прошло почти тридцать лет. О Войне Судного Дня написаны книги, исследования, диссертации. И свидетельства, которые перевешивают их все. Предлагаемая читателю книга автобиографична, следовательно — тоже свидетельство, но при этом — явление литературы. И потому она не похожа ни на одну книгу о войне, какие мне доводилось читать до сих пор.

Трагизм войны и ее быт переданы в книге через призму восприятия религиозного юноши, посему повествование, при всей детальности и точности в описании событий, приобретает некое иное, особое измерение и освещение. Танкист-йешиботник смотрит на мир чистыми, наивными и доверчивыми глазами, но обладает взглядом пристальным и зорким. Душа его добра, отзывчива и открыта, духовный мир богат и глубок. Многие страницы этой книги о войне полны высокого лиризма и подчас достигают поэтического и, можно сказать, музыкального звучания, а юмор мягкий и добрый. Стараясь оставаться как можно ближе к тексту, я изначально сознавала, что мой перевод, как и всякий художественный перевод, не может быть вполне адекватен оригиналу. Но слишком велико было желание донести до нашего читателя эту удивительную, пронзительную книгу.

Я никогда не смогла бы исполнить своей задачи, если бы не помощь многих людей. Свою признательность и благодарность я приношу прежде всего моему мужу и сыновьям, а также доктору Владимиру Темкину, бывшим танкистам и артиллеристам Советской Армии, практически со мной не знакомым, но не отказавшим в помощи, и резервистам ЦАХАЛа. Я всячески старалась избежать досадных ошибок в переводе всего, что касается военных реалий, однако не могу поручиться за то, что кто-нибудь из читателей не обнаружит допущенной мною оплошности. Такое вполне может быть. Надеюсь все же, что на общий тон повествования это не повлияет.

Я посвящаю свою работу павшим и уцелевшим солдатам и офицерам Армии Обороны Израиля. Всем — защищавшим и защищающим нашу страну, а также тем, кому, может статься, еще придется защищать ее в будущем.

Объяснение слов, выделенных курсивом, приводится в глоссарии в конце книги. (Курсив утерян — прим. верстальщика )

Берешит Раба, 6:3.

Мишна, трактат «Авот» («Поучения отцов»), 3:1.

Слова из «благословения луны» — молитвы, которую ортодоксальные евреи произносят в вечернее время под открытым небом, раз в месяц, перед наступлением полнолуния. Благословение это произносят как минимум вдвоем, хотя желательно присутствие миньяна.

Эккл., 9:7.

Там (рабби Яаков бен-Меир, 1100–1171) — один из величайших еврейских религиозных деятелей средневековья, стремившийся к скрупулезной точности в соблюдении законов.

Аббревиатура от «Морейну а-рав (учитель и рав наш) рабби Лива» (бен-Бецалель, 1512–1609). Знаменитый мыслитель и талмудист, главный раввин пражской общины, автор классических философских трудов. По народному преданию — создатель искусственного человека — голема.

Прежнее название иерусалимского квартала Кирьят Йовель.

Тремп — попутная машина ( разг. ). Тремпиада — место, где тремписты поджидают попутную машину.