Руслан Белов - Бег в золотом тумане

— А ты думал! Я в зоне много книжек перехрумкал. Почти всю библиотеку! Кой чего фурычу! А что у тебя голосок то подрагивает?

— Тебе показалось, Федя! — похлопал я его по плечу и продолжил:

— Пока мы на "щите". Если Юрка не промахнулся, то 2:0 в нашу пользу.

Мы с Серёгой к штольне пойдём, а ты, Наташа и ты Федор идите в лагерь, еды возьмите, патронов и догоняйте нас. Да осторожнее! Может, сидит где-нибудь, тот, у которого Наташа щекотала "достоинство" и жаждет отомстить!

Мы замолчали, вслушиваясь в ночь. Наташин бок согревал моё бедро. Мне было спокойно рядом с ней. Я понимал, что она приложит всё своё мастерство стрелка, чтобы вернуть Лейлу! Мне захотелось сказать ей что-нибудь приятное. Когда стало ясно, что подозрительных звуков нет, мы поднялись и пошли.

— Послушай, красавица, — уже на ходу обратился я к девушке.

— Я вот что хочу сказать… Ты такие вещи о себе рассказываешь: ишаку отдавали, били, насиловали… Я понимаю, женщина должна быть с прошлым, но не с таким же! Понимаешь?

— Конечно, ты прав! Слушай внимательно…

"Меня украли прямо из аудитории института, где я защищала кандидатскую диссертацию на тему:

"Зоофилия и Некрофилия как методы релаксации, победившие импотенцию".

Отвезли в горы. Там я не теряла времени даром, а собирала и систематизировала данные, полученные с помощью местного населения"… Ну что, сойдет?

— Совсем другое дело! Еще пару-тройку штрихов и мои глаза засветятся искренним восхищением…

— Спасибо тебе Руслан, за поддержку и, что не презираешь меня за всё происшедшее со мной! Наташа крепко пожала мне руку и стала догонять Федю.

Я тоже прибавил ходу, чтобы не отстать от Сергея. Пока я шёл, мне вдруг пришла в голову мысль, что Лейла, может быть, и не попала к Резвону. Мой приятель Бабек умыкнул её для себя…

"Ведь он — любитель сладкого, — думал я.

— И мог прийти сюда по приказу Резвона, а уйти по другой причине. Украл полюбившуюся девушку вместо того, чтобы нас перестрелять… Даже золота не дождался! Ну, конечно! Лейла и золото… Несравнимо… Точно, втрескался, змей! До потери алчности!"

И ревность, эта "дремавшая во мне, не очень приятная Дамочка встрепенулась и, почувствовав лёгкую добычу, впилась ноготками в душу и смертельно укусила " в сердце.

"Ну, ты, даешь. Черный… — пытался я себя успокоить.

— Ты не страдал так, когда думал, что она у Резвона… Жестокого, безразличного. У которого она не прожила бы и часа…

А мысли, что кто-то таращится на нее маслеными глазками, кто-то сидит рядом с ней и может коснуться её пальчиков, груди, мысли этой вынести не можешь. И знаешь ведь, что если она у Бабека, он ее не тронет. И вернет, в конце концов".

Через сорок минут мы подошли к лазу нашей штольни и стали кашлять Житнику, давая ему знать о нашем приближении.

— Здесь я! — услышали мы откуда-то сбоку его глухой голос.

— А мы думали, ты в штольне сидишь. Как в дзоте, — сказал я, увидев Юрку, выступившего из темноты с автоматом в руках, Судя по широкой улыбке, Житник был явно доволен жизнью.

— Что там у вас? — спросил он, пересчитав нас глазами. — Все живые?

— Бабек Лейлу увел. — Ответил ему Сергей. — И привел Резвоновских шакалов. Наташка одного подранила, вниз убежал. И ты, судя по автомату, времени даром не терял?

— Спрашиваешь! — усмехнулся Житник. — Пошли в штольню. А что касается твоих слов, Руслан, то, во-первых, дзот — это древесно-земляная огневая точка. Штольню лучше сравнивать с дотом — долговременной огневой точкой. А во-вторых, в ней третий до кучи появился… При желании на троих сообразить смогут! Ха — ха — ха! Все при деле: Васька злато сторожит, тот, второй — вышибалой по-прежнему в сенях стоит, ну а новенький, который с "Калашником" под вечер проведать меня пришел, — перед выходом теперь отдыхает…

— Замочил его? — хмуро спросил подошедший с Наташей Федя.

— Да нет, живой пока. Афганец он, понимаешь. Они думали, что я в лазе сижу, и очень грамотно поступили. Сначала лимонку туда кинули! А я здесь, под скалой залег и дремал себе потихоньку. Когда бабахнуло, — проснулся. Смотрю — нет никого, да и что в темноте со сна разглядишь? Через минуту присмотрелся, заметил одного перед лазом, в шляпе пуштунской, а чуть позже и другой появился. Ну, я ботинки скинул, подобрался поближе и врезал им по очереди, как в кино. Афганец сразу лег, а другой завыл негромко и вниз скатился. Гадом буду, Резвон это был! И голос, и фигура, — точно он! А этот, — Юрка пнул лежащего иноземца, — до утра не доживет…