Руслан Белов - Бег в золотом тумане

А когда через минуту, в тридцати метрах от нас бухнуло ружье нашей атаманши, мы все чуть не расцеловались… Её выстрел явно кого-то достал. Сразу же после него раздался вопль, через небольшую паузу перешедший в отчаянную матерную тираду.

— Смотри ты, русак попался! Красиво как говорит! — восхитился я. — Серый, что там было — дробь или пуля?

— Дробь наверняка. Слышишь, как рыдает? Вот, дает! А Юрку-то, после взрыва гранаты, я похоронил, — прошептал Сергей. Если он в лазе сидит, его гранатометом не достанешь. Молодец!

— Да… — согласился с ним Федя. — Фартовый мужик! Но ежели враги поимеют Житника, — то все! Хана штольне со всеми потрохами!

— Хватит гадать! — Я был на взводе, поэтому и оборвал Фредди.

— Как нога? Минут через двадцать жгут ослабить надо, не то гангрену заработаешь!

— Нормально. Крови нет, правда болит и дергает здорово. Что делать будем? Я не ответил Серёге. В это время в голову мне пришла мысль, что Лейла ушла добровольно, не выдержала совершенно ненужных, тяжких даже для мужчины, испытаний. Поняла, что я не тот человек, который способен беречь и обихаживать хрупкую женщину… И ушла через Зидды в город. И Бабек, как истинный мужчина, решил ее сопровождать.

Такое спасительное для моего воспалённого мозга объяснение было столь очевидным, что я тут же расплылся в радостной улыбке.

— Что делать будем? — переспросил я, с трудом вернув лицу серьезность. Я думаю, надо срочно идти в лагерь за Юркиным хирургическим набором. Разрежем тебе, Серёга, ногу! Почистим, аккуратно зашьем белыми нитками… Федя будет мне ассистировать!

— Да ну тебя к чёрту! Я серьезно.

— Подождать надо немного. Они наверняка уйдут, если не ушли уже. А мы не снайперы, чтобы ночью в засаде сидеть. Подбирая слова, чтобы сказать ещё что-то, я вспомнил вдруг кроткий взгляд Лейлы и опять провалился в бездну отчаяния.

— Если Резвон здесь, и Лейла у него, — уже дрожащим голосом продолжил я, — то завтра они обязательно явятся и будут ее на золото менять. Зачем под пули лезть, если можно так все взять? Но он все сделает, чтобы и рыбку съесть и нас на кол посадить. И скажу сразу, Серый: если Резвон согласится на обмен, то я все сделаю, чтобы и вы согласились. В твоем согласии я, впрочем, убежден. Никуда не денешься, как и Наташа. А от Житника и Фредди прикроешь. С ней вместе прикроете.

— Ну… Черный! Ты как всегда худший вариант отслеживаешь. Не улавливаешь, что после обмена всё наоборот будет: он в штольне, а мы снаружи. И учти, если он кокетничать начнет, мы пообещаем ему полтора ящика золота взорвать. И разнести всю эту штольню в пух и прах. Пусть с лупой по горам окрестным самородки ищет!

— А может, ты и прав… Но если что — прикроешь. А сейчас надо к штольне пробираться. Там все решим. Слышишь? Идет кто-то…

— Это я. — Услышали мы мелодичный голос Наташи.

Через минуту она появилась перед нами; в рутах у нее был автомат, на плече ружье.

— Откуда дровишки? Никак завалила кого? — Глаза Серёги увлажнились. Он отодвинулся и освободил ей место на валуне.

— Да, одну сволочь… — устало протянула Наташа, бросив "Калашник" под руку Кивелиди. — Выглянула из-за скалы, ну, той, что сразу за вашей палаткой, а он боком ко мне стоит с автоматом. Я ему с десяти метров по рукам ударила. Он заорал, автомат бросил, танцует и матом чувства выражает: "Твою мать, твою мать". Подошла осторожно, смотрю, а это Вовчик, дезертир. Обе руки по локоть в крови. У Резвона он отирался. Да вы его, кажется, видели. Бил меня, гад, когда Резвон уставал. А когда сознание теряла, — насиловал зверски. Не удержалась, тюкнула прикладом между ног. Упал на колени, ботинки мои стал целовать. Хотела пристрелить, но рука не поднялась! Стала расспрашивать, сколько их и что им конкретно надо. А он обезумел от страха, мычит, дергается, пена изо рта пошла. Я опять прикладом по инструменту! Он взвился и со скалы сиганул. Там еще один с ним был… После моего выстрела в сторону ускакал.

— Надо было Вовчика сюда вести, а не прикладом размахивать! — мягко сказал Кивелиди и с уважением посмотрел на нашу боевую подругу. Наташа возразила:

— Да бог с ним! Главное — штольня! Это наш вокзал, почтамт и Смольный.

— И Форт-Нокс [29] Место хранения золотого запаса США. ! — Ввернул Фредди со значением в голосе.

— Ещё раз удивил, братец! И по-английски знаешь! И сказать можешь! Полиглот ты у нас, оказывается! Сделав комплимент Феде, я подумал, что ещё не раз этот "ирокез" преподнесёт нам какой-нибудь сюрприз.