Руслан Белов - Бег в золотом тумане

Чувствуя, что все давно "поспели", чтобы узнать " горькую правду" о моём злоупотреблении горячительными напитками, я разделил остатки водки, оглядел всех и голосом Хазанова начал рассказывать:

— Устроила наша повариха Зина праздник по случаю своего дня рождения. Бражки наварила — целую флягу. Все напились до посинения! Кое-как мы с Сашкой Кучкиным доползли до моего кубрика. А ночью нам совсем плохо стало. Сашка стонет, пить просит. А я, говорю: "Отвяжись, нет у меня воды! " Он не поверил, встал кое-как, пошёл искать воду, упал пару раз…

И вдруг говорит мне тихо и с легкой укоризной:

"Черный, я нашел воду! Хочешь?" Пью я, наслаждаюсь, а в мозгах, изможденных алкоголем, мысль тяжело и тревожно ворочается:

"Где же этот чёртов "Коломбо" воду-то нашел? Ведь точно не было!"

Утром, как только в себя пришел, я сразу по углам глазами зашарил. И увидел то, что мы ночью пили! И не вырвало меня только потому, что я начал смеяться! Оказывается, Кучкин нашел трехлитровую банку с водой на подоконнике. В ней месяц или больше стояли полевые цветы. Так вот: цветочки он выбросил, а оставшейся жидкостью — черной и вонючей напился, и меня угостил…

Все хохотали до слёз. Даже Житник! Серёга катался по траве, Федя побежал в кусты… Я был доволен. Релаксацию получили не только мозги, но и тела моих дорогих товарищей!

Ближе к ночи, сверх нормы была распита еще одна бутылка водки и чайник чая. Мы сидели у костра и лениво перебрасывались словами. Луна была еще не видна, но её лучи уже серебрили верхушки деревьев, обрамлявших сине — черные окошечки неба. Звезды в них мерцали красиво и таинственно.

Поняв, что банкет подошел к концу, и выпивки больше не будет, Федя ушел на свой боевой пост, где он оборудовал уютное гнездышко из скошенной травы.

Мы с Лейлой улеглись в большой спальный мешок. Наташе дали два одеяла. Бабеку досталось одно. Он завернулся в него и улегся на палатку рядом с Сергеем и Юркой.

Под утро стало холодно. Я проснулся рано, хотел встать, чтобы готовить завтрак, но Лейла спала так сладко, что я решил повременить, потому — что без меня она замерзла бы и проснулась.

Через некоторое время я все же осторожно выполз из спального мешка и начал разжигать костер. Когда пламя побороло влажную от росы древесину, я повесил над костром чайник и кастрюлю с остатками загустевшей ухи. Еще через полчаса мы уже сидели: кто — где и молча скребли ложками алюминиевые миски.

Всех нас расстроил Бабек, сказавший, что в эту зиму снега в горах выпало необычайно много и будет не так-то легко пройти перевал высотой 3800 метров… Может быть, даже придется возвращаться в устье Арху и идти вкруговую через перевал Хоки, а это более 50 км пешего пути.

В старые времена автодорога через Хоки на Кумарх открывалась в конце июня, и мы хорошо знали, как тяжело было нашим бульдозерам пробиваться на перевале через снежные заносы, приводить в порядок раскисшие и оползшие от избытка влаги крутые серпантины.

Это удовольствие ожидало нас на северной стороне Гиссарского хребта. Южная же сторона была согрета летним солнцем и казалась заманчиво доступной.

Свернув лагерь и нагрузив ишаков, мы налегке, с полупустыми рюкзаками тронулись в путь. Впереди всех шёл ишак Пашка. Следом шел Бабек. Он, как и я, перевал не пересекал. Сергей вел второго ишака, названного по цвету шерсти "Черный". Я был против, но Юрка отомстил мне за "Кентавра", присоединив свой голос в пользу этой клички. За "Черным" шли Наташа, Житник, Федя, Лейла.

Цепочку замыкал я…

Километра полтора тропа петляла в зарослях кустарника. Затем она начала забирать круто вверх. Наше продвижение замедлилось.

Самым слабым оказался Федя. Он шел еле-еле, тяжело дыша и часто останавливаясь. Мы не торопили его, так как понимали, — через час или два все будем в таком же положении.

Я знал, загадывать о чём — либо в горах, — пустой номер.

Проверено: стоит только пообещать, уходя по маршруту, что вернешься к десяти вечера, — доберёшься утром.

Существует общепринятое мнение, что геологи, альпинисты и туристы обожают ходить по горам: вверх и вниз, взад и вперед. Во-первых: это миф! А во-вторых: труд! По правде сказать, — пройти пару километров вверх, — полезно не столько для тела, сколько для души…

Моя первая жена Ксения не могла преодолеть расстояние, равное длине самой короткой автобусной остановки. Я взял ее в партию техником — геологом, начал посылать в самые тяжелые маршруты, чтобы никто не обвинил меня в "радении родному человечку". И что же? Очень скоро она стала весьма выносливой дамой! Окрепла и телом, и духом… Даже слишком! Но более всего влияет на человека красота и величие гор!