Иван Беляев - Где вера и любовь не продаются. Мемуары генерала Беляева

Утром на лестнице в помещении штаба я нагнал генерала Деникина и Врангеля. Главнокомандующий разносил какого-то хорунжего, ворвавшегося в лазарет и, несмотря на сопротивление врачей и сестер, перерезавшего там 60 человек красноармейцев. Судя по деревянному выражению его лица, я не сомневаюсь, что это не первый и не последний его подвиг в этом роде…

Мы порядочно задержались в Ставрополе. Пользуясь этим, совершенно неожиданно ко мне примчалась моя Аля. Накануне у нее была баронесса Врангель, они вместе шили ей сестринский передник из подручной материи, так как Ольга Михайловна решила организовать летучку при муже.

– Можно и мне с вами?

– Конечно, разумеется!

Поезд пришел ночью. Царил полный мрак, на улицах никого не было. Ольга Михайловна храбро бежала по глубокому снегу, увлекая свою спутницу за собою. Она хорошо знала дорогу и показала ей мой дом.

Я был несказанно обрадован и удивлен неожиданному появлению моей жены. На другой день мы чудно устроились в большой, удобной квартире у двух гостеприимных сестер.

Два дня спустя пришло письмо от Неводовского:

«К вам едет известная вам Ольга Александровна… Эта легкомысленная девушка хочет поступить в батарею к Колзакову… Ведь вы знаете, что там ее ожидает! Убедительно прошу вас отговорить ее от этого безумия. При сем прилагаю копию приказа генерала Деникина о недопущении вновь добровольцев женского пола и сестер в войсковые части».

Полчаса спустя явился Колзаков. Мы сидели за ужином, я посадил его рядом с собою.

Через несколько месяцев, пересекая главную лицу вместе с Алей, мы наткнулись на Ольгу Александровну, бежавшую вместе с сестрой.

– Генерал! Узнаете меня? Как я вам нравлюсь в том виде? Лучше, чем в черкеске?

– Какое же сравнение!

Она радостно улыбнулась и помчалась за сестрой.

– Зайка! Да ты у меня совсем от рук отбился, – говорила мне Аля, когда мы остались одни. – Выходит, я отполировала тебя себе на горе. Ишь, как развернулся! Ну, впрочем, не беда, за барышнями можно ухаживать, это не опасно. А за дамами…

– За дамой ведь и ухаживаю только за одной!

– За кем это?

– Да за тобою!

11 ноября корпус овладел Петровским, но наш штаб остался в Константиновке, за правым флангом 1-й дивизии, верстах в 20 впереди дивизии Казановича под Спицевкой. Мы расположились на краю огромной площади, как раз напротив собора. Между хатой, которую занял Врангель, и той, где устроился со своими, оставалась только узенькая улочка. Радио, летучка, зарядные ящики и обозы расположились по ту сторону в удобных просторных домах.

Когда все устроилось, я пошел за распоряжениями на завтра. У Врангеля шел пир горой, и он пригласил всех нас. Гвоздем ужина была роскошная кулебяка, она прямо таяла во рту. Хозяйка, видимо, лезла из кожи, чтоб как следует попотчевать дорогого гостя и его офицеров. За столом Врангель был необыкновенно интересен. Все жадно прислушивались к каждой его фразе. Соколовский молча сидел рядом с ним. Ольги Михайловны не было, она уезжала в Ставрополь за медикаментами. Остальные были – зеленая молодежь: Гриневич, князь Оболенский, барон Меллер-Закомельский, кубанец князь Голицын.

Мы вернулись домой немного поздно и заснули, как убитые… Проснулись до рассвета… Чу! Выстрел…

Я притаил дыхание… Другой! Так-так-так… – затрещал пулемет. Сомненья нет – атака! В полутемную комнату врывается Мустафа, хватает наши пожитки и исчезает, как призрак. У крыльца Беслан и мои казаки, уже на конях.

– Забыл шашку! – Беслан под градом пуль влезает в хату и выносит мое любимое оружие. Мимо летят повозки, оба наших ящика, обозные… за всеми, вприпрыжку – Вовочка.

– А куда мне?

– Садитесь на эту повозку, Мустафа уже далеко!

– У Врангеля уже никого нет.

– Генерал уже ускакал на лошади начальника штаба, – поясняет хозяйка. – Полковник вылетел, вцепившись за хвост лошади. Никого нету!

Какое счастье, что я раз навсегда приказал своим, чтобы все лошади были поседланы за час до рассвета!

Мы втянулись в переулок. Красные поставили пулеметы на колокольню и шпарили оттуда во всех направлениях. Мне казалось, что стреляли и из домов. Мы шли рысью, в замке, прикрывая скачущие повозки. Видя, что нас нагоняют отдельные казаки, я стал присоединять их к моему конвою.

– Можно и мне с вами?

– Разумеется!

Это был сотник Мамуков из штаба Топоркова с пятью казаками.