Богдан Сушинский - Операция «Цитадель»

— Вы правы: так точнее, — еще отчетливее побледнел Николас Хорти, которому крайне непривычно было выслушивать любые суждения по поводу «проделок-деяний» своего отца.

— Тем более что, как стало известно из надежных источников, вы далеко не во всем разделяете взгляды адмирала?

— И это очень важно, — оживился Николас. — Я просил бы вас постоянно подчеркивать эту сентенцию. В штабе Тито, да и в правительствах других стран, должны помнить о моих расхождениях с отцом в оценке многих процессов и явлений внутренней жизни, а также в политике. Когда обязанности регента будут возложены на меня, я постараюсь во многих аспектах находить свой собственный путь и свое собственное решение.

«Если так пойдет и дальше, этот провинциальный мерзавец сам возглавит трибунал, который будет судить его отца, — все еще вежливо улыбался Розданов. — И сам же казнит его. Да и трон венгерский он принялся выторговывать уже сейчас».

— Однако я сторонник преемственности традиций венгерской короны… — неожиданно завершил Хорти-младший.

Он хотел добавить еще что-то, но усилившийся шум в приемной заставил его запнуться на полуслове. Борнемисца тотчас же направился к выходу. Но прежде чем он преодолел расстояние от стола до выхода, двери распахнулись, и в кабинет один за другим ворвались четверо рослых крепких парней с пистолетами в руках. Последний из них втолкнул перед собой секретаршу.

Испуганно тараща глаза, Эльжбетта яростно мотала головой и топала ногами, требуя таким образом освободить от кляпа и наручников, сковавших за спиной ее руки.

— Придется потерпеть, синьора, — извинился перед ней Штубер, в мгновение ока, словно факир, одевая наручники на оцепеневшего Николаса. — Время такое: молчание равноценно жизни.

Пока они объяснялись, Гольвег успел так же незаметно «окольцевать» Борнемисцу, а еще через мгновение во рту у него тоже оказался заранее заготовленный кляп.

— Так вы — германцы?!

— Причем полноценные, — заверил его Штубер.

— И вы, майор, — тоже?! — возмущенно сфальцетил Николас. — Вы не югославы?!

Похоже, что сам обман возмутил его больше, нежели то обстоятельство, что он оказался арестованным.

— Могли бы и догадаться, — оскалился Гольвег. — Посланники Тито ведут переговоры в другом месте. С более достойными людьми. И не в конторах промышленников.

— Но вы находитесь в столице независимого государства! Я требую связать меня с резиденцией регента.

— Здравая мысль, — заметил Штубер. — Однако подробнее на эту тему мы поговорим позднее. И не здесь.

— Интересно, как вы собираетесь вывести нас отсюда? — Николаус плечом оттолкнул Розданова и попытался прорваться к выходу, но Штубер захватил его за волосы и ударом в подколенный изгиб заставил опуститься на колени.

— В ваших интересах, милейший, чтобы мы тихо и спокойно вывели вас отсюда. В противном случае нам придется избавиться и от вас, и от вашего друга, и выбираться отсюда самим. Но избавиться навсегда.

Ответить Хорти не дали. Заранее заготовленный кляп заставил его остаться при своем мнении.

— Так что, действительно здание оцеплено? — встревоженно поинтересовался Гольвег, бросаясь к окну. Оно выходило к Дунаю, и он не мог видеть того, что происходило на площади. Но и с этой стороны уже вырисовывалось довольно плотное оцепление.

— Намертво, — с непонятным Гольвегу спокойствием заверил его Штубер.

— Тогда существует только один способ выбраться отсюда — заставить Хорти, чтобы он приказал командиру увести своих гвардейцев.

— Уверен, что он согласится, жизнь дороже, — процедил барон.

— Или же провести его через строй под стволами пистолетов. Как заложника. Вряд ли кто-либо из солдат осмелится рисковать его жизнью, — выдвинул свой план Ланцирг, упираясь стволом пистолета в плечо Николаса, который стоял теперь лицом к стене, между Борнемисцей и Эльжбеттой.

— Возможно, Скорцени попытается прорваться сюда? — с надеждой молвил Гольвег.

— Тогда завяжется настоящий бой, — усомнился Штубер.

Еще несколько томительных минут они метались по кабинету, выглядывали в коридор, осматривали местность из окон. Казалось, иного выхода нет: пленников нужно убивать, или же, не выполнив задания, оставлять. Но приказа убивать не было. Николас нужен был Скорцени прежде всего для того, чтобы воздействовать на Хорти-старшего. Его придержат на тот случай, если попытка осуществить переворот в Венгрии кончится неудачей.