Александр Коноплин - Млечный путь (сборник)

Высказав столь откровенно свое кредо, он вновь наполнил стаканы и продолжал:

— Конечно, теперь уж нет тех урок, с которыми мы в свое время творили чудеса. «Иных уж нет, а те — далече…» Времена меняются! Сейчас порядочного вора нужно искать со свечкой. Шантрапа вместо воров. Хулиганы. Грабители. Нет, в наше время все было иначе. Если мне нужны были дамские часы, то я не снимал с клиентки заодно и шубу, потому что мне нужны были только часы. А если мне нужна была только шуба, то я брал шубу, но не трогал женской чести или девичьей невинности. А как работали! Ах, как работали! Лева Крамской… Ваня Пыж… Это ж артисты! А девочки! Ляля Черная… Зоя Питерская, Нина Грузинка… Сейчас я не вижу таких даже на экране. Куда все девалось? Выпьем, волчонок! Кстати, почему тебя зовут Волчонком? Не знаешь? Странно… Воры зря клички не дают. Волком они обычно называют того, кто отбился от стаи, промышляет в одиночку. Ты же не отбился?

Или собираешься отбиться? — его зрачки, как буравчики, сверлили мои глаза, стараясь прочитать в них что-то…

Но, кажется, не прочитали.

— Ты умнее других, — продолжал он. — Это ясно. Значит, рано или поздно уйдешь из воровского мира.

По-видимому, это было сказано случайно, в сильном опьянении, потому что уже в следующую секунду он забыл об этих словах и заговорил совсем о другом:

— Нет, тебе надо держаться за меня. Только за меня! Я один научу тебя жить. Ты будешь одет, как принц. Фи, что это на тебе! Это же почти лагерный клифт!

— Вы же у нас все отбираете, — сказал я. — Где уж тут носить коверкотовые костюмы!

Он прищурил один глаз и погрозил мне пальцем:

— Не свисти, малыш! Поройся в своей заначке. Ты наскребешь там не один десяток «косых».

— Нет у меня ничего! — возразил я. — Все, что было, отдал вам.

Он улыбнулся и покачал головой:

— Твой кореш Жук глупее тебя. А знаешь, сколько он носит только в одном пистоне? Полтора куска крупными купюрами!

— Не может быть! — сказал я, вспомнив, как горевал Жук недавно после очередного прихода Боксера.

Георгий Анисимович вздохнул и разлил остатки коньяка по стаканам.

— Все может, малыш. В этом мире все возможно! Конечно, мне обидно за Жука. Он же обязан мне своей жизнью! Я ж его, паскуду, вот этими руками выходил, когда он загибался! Я ж его, подлюку, за сына считал!

— Чем же он вам теперь не угодил?

— Чем? — он посмотрел на меня мутным взглядом. — Оставим этот разговор. Лучше скажи мне, малыш, почему ты не пьянеешь? Я давно об этом слышал, но еще не видел… Только ведь меня не проведешь. Я давно все понял — ты ешь масло!

На этот раз я рассмеялся. Он обиделся.

— Заткнись, малыш! И в следующий раз будь осторожнее. Как бы я не порвал тебе пасть!

Он уже изрядно захмелел, но о главном, зачем позвал, не заикнулся. Я решил ему помочь.

— Георгий Анисимович, но ведь вы меня пригласили сюда не за тем, чтобы рвать мне пасть?

Он долго думал, вспоминая.

— Да, верно… Слушай, Волчонок, ты мне нужен. Ты один мне нужен. Все остальные — подонки. Лаптежники. Утюги, — он бросил взгляд на мертвецки пьяного Валерку. — Вчетвером на одного фраера — это они могут. А чтобы чисто, технически — для этого у них маловато… — он постукал себя по затылку. — Сегодня сюда приходит один человек… Между прочим, он — профессор. Заметь: сам профессор и приятели его — тоже профессора, академики… И он к ним ходит. В гости. Понял? Он нам поможет… Чтобы чисто… Технически… Без этого… — он провел ладонью по своему горлу, — бр-р-р… Не люблю! Брезгую! А технически — это моя стихия. Понял?

— Ничего не понял, — признался я.

— Сейчас он придет и все поймешь. Только… Язык за зубами! Профессор ничего не знает. Ни-и-чего! Я сказал, что для моего племянника нужен репетитор… — он засмеялся тихим старческим смешком, так не вязавшимся с его атлетической фигурой.

Через минуту он уже спал, уронив голову на стол. Перетаскивая его на диван, я изумился плотности его мышц. Они казались отлитыми из крепкой резины. Ради любопытства я обшарил его карманы. Кроме мелочи и двух золотых колечек, в них не было ничего. Зато на ременном поясе у самого живота под нижней рубашкой был спрятан браунинг. Да, с этим человеком шутки плохи! Вернувшись к столу, я допил свой стакан и стал думать, что делать дальше. Прежде всего, чего еще от меня хочет Боксер?

Мои мысли были прерваны осторожным звонком в прихожей. Не зная порядков этого дома, я медлил, соображая, что лучше — разбудить хозяина, не открывать совсем или выскочить немедленно через окно и удрать. Потом я вспомнил, что квартира Георгия Анисимовича, скорей всего, вне подозрений.