Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта

Бароши рассказал о хозяине ресторана. Этому толстяку всего сорок пять лет. Он только на четыре года моложе его, Бароши.

У этого человека была чудесная, изумительная жена, немка по происхождению.

И вот какой-то офицер в эсэсовском мундире подкатился к ней и стал ее обхаживать.

Бедняга Габор сначала не обращал на это внимания: сами понимаете, интересы коммерции заставляют иногда закрывать глаза на мелочи, но дело зашло так далеко, что в один прекрасный день, когда гитлеровцы удирали, его половина укатила вместе с этим мерзавцем.

«Какова история, а? Вы можете представить себе, как теперь ненавидит немцев этот толстяк! Он ведь совсем одинок, этот Кичи…»

«Но у него, говорят, где-то есть сын?»

«Сын? Да. Кажется, от первой жены. Но мой приятель никогда не любил о нем говорить. Наверное, балбес какой-нибудь».

«Значит, он у отца не бывает?»

«По-моему, нет».

Вскоре к столу снова подсел хозяин. Поговорили о том о сем. Бароши спросил его о сыне: вот, мол, господин капитан интересуется.

«Понятия не имею, где он сейчас может быть, — ответил Кичи. — Мы с ним серьезно поссорились, и с тех пор я его не видел».

«А из-за чего поссорились, если не секрет?»

«Он не хотел, чтобы я женился второй раз».

И Габор Кичи стал подробно рассказывать о своей второй жене, о том, как она сбежала.

Вот и все, что я смог узнать, — закончил Набатов свой рассказ о посещении ресторана Кичи.

— Надо поговорить с этим Кичи еще раз. Пригласить его к нам, — сказал Аркадий.

— А Бароши?

— Пожалуй, и Бароши кое-что может рассказать, — согласился я.

Итак, Семерш был заместителем начальника школы. Он же — непосредственный руководитель диверсантов и должен снабжать их оружием.

— Выходит, вы можете солгать, глазом не моргнув? — сказал я Семершу.

— Иген, — невозмутимо согласился он. — Но уверяю вас, что, когда я отрицал знакомство с этими парнями, у меня не было никакого умысла.

Чем больше мы присматриваемся к этому человеку, тем яснее становится его физиономия. В его мягком, вкрадчивом голосе иногда проскальзывают резкие нотки. Да, этот интеллигентного вида молодой человек с ускользающим взглядом может и рычать. Но сейчас, после того как он признался, что действительно был одним из руководителей школы, он больше молчит. Правда, он тут же заявил, что задание германской разведки выполнять не собирался.

— Думал жениться и жить, как все.

— Но к вам должны были приходить за оружием, вы должны были руководить этими людьми?

— Думаю, они не пришли бы, — уклонился он от ответа.

После длительных запирательств он назвал всех слушателей школы: их было шестьдесят восемь человек. Он показал подземные склады с оружием, боеприпасами и продовольствием, спрятанные в горах. Они были замаскированы и заминированы.

Забот у нас прибавилось. Нашей небольшой группе все осилить было трудно. Требовалась серьезная работа с Семершем и другими задержанными. Нельзя было откладывать розыск и остальных диверсантов. В списке слушателей мы нашли фамилию Кичи. Знакомая фамилия. Может быть, этот Тибор Кичи и есть тот самый молодой шалопай, сын хозяина ресторана?

— Кто устраивал в горах склады, перевозил туда оружие, боеприпасы, продовольствие, готовил жилые помещения, минировал? — спрашиваю Семерша.

Он молчит. Потом заявляет, что все это делали немцы, и только после долгих разговоров, наконец, сообщает, что все выполнялось руками двадцати трех русских военнопленных.

— Где они?

— Не знаю.

— Вы должны знать.

— Их расстреляли немцы, — не глядя на меня, говорит Семерш.

Видя, какое впечатление произвело на меня это его признание, Семерш спешит оправдаться, уверяя, что к расстрелу русских он не имеет никакого отношения.

Доходим до чащобы. Путь преграждают мелкие сосенки. К нашему удивлению, Семерш без всяких усилий начинает отбрасывать их одну за другой. Только теперь мы понимаем, что это искусственная преграда.

Идем по следу Семерша.

— Мины, — показывает он. Наклоняется над одной, расчищает рукой снег.

«Дернет за проволоку, соединяющую мины, ему терять нечего», — думаю я, но виду не подаю. Он утверждает, что сами склады не присоединены к этому заграждению. Позднее мы обнаружили иную схему минирования. В центральном складе было много тонн противотанковых мин, и они соединялись с теми, что были расставлены снаружи. Не исключено, что именно здесь Семерш и рассчитывал отслужить нам панихиду.