Максим Северин: Я дрался в Афгане. Фронт без линии фронта

Выражаем искреннюю признательность всем тем, кто оказал нам огромную помощь в написании книги, а именно:

Генералу армии Владимиру Ильичу ИСАКОВУ — за неоценимую помощь, оказанную в поиске материалов и предоставленную литературу.

Председателю Брянского областного объединения Союза ветеранов Афганистана Вячеславу Петровичу ГУБАНОВУ — за организационную помощь в работе с ветеранами.

Председателю Бежицкого районного отделения Брянского областного объединения Союза ветеранов Афганистана Валерию Ивановичу АНТЮХОВУ — за великолепное интервью и огромную помощь в поиске ветеранов.

Виктору Ивановичу ПОЛОЗОВУ — за предоставленные фотоматериалы.

Сергею Викторовичу и Валентине Николаевне СЕВЕРИНЫМ — за помощь в поиске и работе с ветеранами, ценнейшие советы на всех этапах работы над книгой.

Дмитрию Валерьевичу ФИЛАТОВУ — за оказанную помощь в обработке материалов, техническую поддержку и помощь в организации встреч с ветеранами.

Роману Александровичу БАРАНОВУ — за помощь в литературной обработке текстов, поиск материалов в сети Интернет и консультации по вопросам бронетехники.

Руслане Рустамовне АЛИЕВОЙ — за содействие в записи интервью.

Андрею Александровичу ТРОСТИКОВУ — за предоставленные литературу, фотографии и помощь в их обработке.

А также всем без исключения героям нашей книги — за откровенный рассказ о событиях той далекой войны, оказанное авторам доверие и за предоставленные для книги текстовые и фотоматериалы.

«А ты за что дерешься здесь, лейтенант? За то, чтобы пять месяцев зарплату не получать?.. Ты, может быть, думаешь, что ты кому-нибудь нужен? Ты думаешь, ты этому нужен: «Э… россияне… понимаешь»? Нет. Ты вспомни «афганцев» — где они? Что с ними? Они же сейчас никому не нужны… Ты же будешь асфальт царапать культями в переходах! Ты подумай, лейтенант, подумай». Эти слова полевого командира чеченских боевиков Дукуса Исрапилова, персонажа нашумевшего в свое время кинофильма Александра Невзорова «Чистилище» [1] Х/Ф «Чистилище», реж. А.Г. Невзоров, 1997 г. , обращенные к командиру подбитого русского танка Игорю Григоращенко на улице разбитого Грозного в январе 1995-го, задевают душу… В этих нескольких фразах можно выразить ужасную проблему отношения общества к довольно большой части себя — ветеранам локальных войн, его непонимания и нежелания понимать этих людей, не говоря о попытках помощи им.

Или еще одна отвратительная и до боли известная ветеранам фраза: «Мы вас туда не посылали». А кто эти «мы»? Несколько отдельно взятых человек, улица, город или государство в целом? А тех воинов, кто, пойдя на верную смерть в 1380-м, 1812-м или 1941-м, спас от этой смерти остальных, обязательно кто-то должен был на эту смерть посылать? Или кто-то установил градацию войн и сражений на важные и не очень важные?

Без малого десятилетие, с декабря 1979-го по 15 февраля 1989-го, страна участвовала в необъявленной войне на чужбине, и о войне этой на широкой публике было принято говорить так же, как и о возвращавшихся домой в цинковых гробах ребятах: или хорошо, или ничего.

И только на кухнях в узком семейном кругу и приглушенным голосом можно было позволить себе высказать свое мнение о «важности интернационального долга советских воинов», нечасто выражавшееся цензурными словами. Информация о том, что на самом деле творилось в Афганистане, просачивалась вместе с вернувшимися из адского пекла парнями, и пусть мало кто из них мог рассказать близким всю правду, она читалась в их глазах… Эти повидавшие много ужаса, избитые афганскими песчаными бурями глаза говорили о многом: в них оставили след и постоянное нервное напряжение, и страх, и горечь утраты боевых товарищей, так быстро ставших хорошими друзьями. И еще что-то до сих пор написано в глазах каждого без исключения ветерана-«афганца», это чувство не поддается описанию словами, и самым близким к нему из слов будет слово «боль». Боль, которой уже четверть века и которая останется с каждым из них навсегда. У каждого она своя и у всех общая, это и боль от досады из-за бессмысленности пережитых страданий и понесенных жертв, боль от забвения, которому страна предала своих героев, боль от того, что уже нельзя ничего изменить и никого уже не вернуть с того света. От такой боли нет и не может быть лекарства. Но ни в коем случае нельзя обижать забытого солдата жалостью и состраданием, можно лишь понять… понять и, поняв, разделить их боль и сохранить добрую память о тех, кто не вернулся, но будет вечно жить в сердцах родных и в памяти боевых товарищей.