Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта

Петр Федорович Большаков, закончив Донецкий медицинский институт, до призыва на службу в органы НКВД работал хирургом. Он подошел к Державину, быстро и ловко разбинтовал его руку, осмотрел сквозное пулевое ранение левой ладони и сказал:

— Мне тут нечего теперь делать — рука чистая. — И, забинтовывая ладонь, добавил: — А тогда, признаюсь, побаивался: рана была очень запущена и загрязнена.

За окном кто-то проскакал и, поравнявшись с воротами, ловко осадил коня и спрыгнул на землю.

— Алексей Иванович Меняшкин, — с уважением произнес Державин. — Тоже один по селам разъезжает, чувствует себя, как в Подмосковье. Сколько ему ни говори — только все посмеивается. Готов, как и вы, со всеми бандеровцами в одиночку сразиться!

В этот момент на пороге появился майор Меняшкин. Окинув взглядом собравшихся, воскликнул:

— Ого, в нашем полку прибыло!

Меняшкин поздоровался с Новожиловым и, крепко обнимая Большакова, весело произнес:

— Сам хирург тут! Теперь никакая пуля не страшна!

Затем, усевшись поудобнее на скрипнувший под ним стул, он вынул из планшета карту.

Стихийно возникло оперативное совещание. Меняшкин рассказал страшную историю:

— Вчера это произошло. Ранним утром вместе с Державиным были мы в селе Плоском. Еще издалека увидели, что на околице что-то горит. Заспешили. У объятой пламенем избы металась старуха. Ее лицо было страдальчески искажено, глаза дико блуждали, и она громко причитала: «Родненькие мои! Что же это такое?! Брат брата убивает!» Тут столб дыма и огня взметнулся к хмурому небу: рухнула крыша… Старуха с воплем: «Сынку мий коханый» — упала как подкошенная, судорожно забилась, стала рвать на себе седые волосы… Помешалась…

Выяснилось, что ее младший сын добровольно вступил в «ястребки», а старший — Дмитрий — был в банде эсбистом [32] Эсбист — от букв СБ (служба безопасности бандеровцев), в нее националисты набирали самых жестоких палачей. . Дмитрий с несколькими бандитами пришел поздней ночью в село. Ворвавшись в свою родную избу, он застрелил своего младшего брата, а его жену и пятилетнюю дочку бандиты связали веревкой, облили керосином и вместе с избой подожгли. На пожар сбежались крестьяне, но бандиты обстреляли их и скрылись в горы. Эти предатели, — говорил майор, — хотят запугать народ, не дать ему возможности перейти на сторону Советской власти. Вы же знаете бандеровский девиз: «Наша власть должна быть самой страшной». Их слова не расходятся с делом. Эти изверги в борьбе с нами готовы применять любые методы, лишь бы заслужить одобрение тех, кто стоит за их спиной. Наши задачи ясны: мы должны обеспечить спокойную жизнь и мирный труд честных людей Буковины. Сейчас важно в наикратчайший срок добыть сведения о бандах, чтобы затем дать им решительный бой и навсегда покончить с бандеровским террором!

По предложению Новожилова в тот же день все оперативные работники обоих райотделов НКВД и управления государственной безопасности разъехались по селам. Снова побывав в селах Сергии, Плоском, Селятине, а также в горных хуторах, Новожилов и Меняшкин еще и еще раз уточнили и перепроверили ранее собранные сведения. И как всегда, им помогали в этом простые советские люди.

Как-то Меняшкин и Новожилов, попав к ночи в одно из горных сел, решили заночевать в школе. Поздней ночью в дверь осторожно постучали. Новожилов приоткрыл дверь и осветил фонариком высокого человека.

— Я учитель… — шепотом произнес поздний гость. — Дело до вас есть…

Уже приближался рассвет, а учитель еще продолжал свой рассказ:

— Хочу совесть свою очистить, искупить вину перед народом, — говорил он. — Я член организации украинских националистов. Когда на Буковину пришла Советская власть, убежал в Румынию. Возвратился в сорок третьем, но оккупанты украинскую школу закрыли, и я перебрался в Черновцы, в надежде найти работу там. Работы не нашел, но встретился с руководителем окружного украинского националистического провода, и он направил меня в одну из банд Прикарпатья. Выбора не было, и я согласился… С того времени и состою в банде Степана. В сентябре 1944 года, когда в этих горных районах началось наступление Красной Армии, возглавляемая Степаном банда осталась в лесах горного хребта. Ракова, а главарем ее стал житель хутора Тарночки по кличке «Старый», он же — «Черемшина». Сам Степан вместе с другой бандой, возглавляемой Федором, и несколькими своими бандитами перебрался на Подолию, а затем возвратились в горы. Изощряясь в зверствах и творя страшные злодеяния, бандиты не останавливаются ни перед чем во имя одной цели — помешать укреплению Советской власти на Буковине.