Станойка Копривица-Ковачевич - Поймать лисицу

— А вот они! — сказал Рыжий обрадованно: подошли Влайко и Йоле.

— Э-э, что это за парни!.. — презрительно воскликнула высокая худая девушка, выглянув из кустов. — Я думала, и правда парни, а тут одна мелочь пузатая…

Девушки захохотали.

— Чем же мы плохи? — серьезно спросил Влайко. — Рыжему пятнадцать лет, а мне и Йоле — по четырнадцать, — не моргнув глазом соврал он.

— Ух ты, какие взрослые, — поддела высокая, пригибая ветку орешника. — До чего мы, бедные, дожили, а? — бросила она через плечо.

Девчата вокруг снова рассмеялись. Высокая девушка обирала куст, не обращая на ребят никакого внимания. Она запела:

— Всех парней в округе этой я отдам за горсть орехов…

Ее подруги не переставая хихикали. Рыжий молчал смущенно. Один Влайко не сдавался:

— Чего смешного? Вы нас просто не знаете. Вот, например, Йоле. Его никто не может обогнать!

— Какой это Йоле? — лукаво поинтересовалась толстушка.

— Да вот он, — кивнул Влайко.

Йоле готов был сквозь землю провалиться. Но, как ни странно, уходить почему-то не спешил. Его забавляла болтовня Влайко. К тому же он заметил, как внимательно смотрит на него одна девушка, невысокая, тоненькая.

— Знаете, он этой зимой лису поймал, — продолжал Влайко. — Голыми руками!

Тут уж Йоле не выдержал. Он повернул назад, но прежде оглянулся на ту самую девушку. Ему показалось, что она не смеется.

— А вот этот твой товарищ, он чем славится? — ехидно спросила высокая.

— Да он лучше всех стреляет, — расхваливал Рыжего Влайко, не замечая подвоха. — Он птицу на лету может подстрелить.

— Смотри-ка! — проговорила высокая, то ли издеваясь, то ли всерьез удивляясь.

Рыжий взглянул на ту, первую, девушку — взгляд ее был полон нескрываемой симпатии. Она потянула на себя ветку, заслонив ею лицо.

— Ну а сам-то ты чем знаменит? — обратилась к Влайко толстуха.

— Я-то? — переспросил он. — Да вроде ничем.

Девушки дружно расхохотались. Рыжий вступился за него:

— Он лучше всех танцует. И больше всех знает всяких шуток…

По гроб жизни Влайко будет благодарен ему за это.

Приободрившись, Влайко предложил:

— Приходите вечером к нам на посиделки.

— А где это? — спросила маленькая девушка.

— У нас. У его дяди, — ответил Влайко, показывая на Рыжего.

— А там, кроме вас, троих молодцов, никого не будет? — съязвила высокая.

— Почему же? — не чувствуя иронии, спокойно ответил мальчик. — Будут и другие.

— Придут четники из Соколовича, — подтвердила толстушка. — Я слышала, наш Спасое говорил.

— Ну, разве что, — протянула высокая, переходя к другому кусту.

Все разбрелись по лесу. Рыжий переходил от куста к кусту, пытаясь найти ту девушку, но ее нигде не было. "Неужели ушла?" — с сожалением подумал он.

Он увидел ее на просеке. Радуясь, что рядом никого нет, смотрел на тонкие ловкие руки, обирающие куст, на грудь, обтянутую полотняной сорочкой. "Как два холмика", — подумал Рыжий, и у него перехватило дыхание.

— A-а, это ты? — спросила девушка, заметив его.

Она была старше его, но не намного. "Лет шестнадцать", — решил Рыжий.

— Тебя как зовут? — спросила девушка.

— Жарко, — ответил он. — Но все называют меня Рыжий.

— Рыжий, — повторила она и улыбнулась.

— А тебя?

— А меня — Роса.

"Она и вправду как роса — чистая и светлая…" — подумал мальчик.

— Можешь нагнуть мне вон ту ветку? — попросила Роса, прикинув, что мальчик выше ее.

— Могу.

Рыжий уверенно подошел к кусту, подпрыгнул, не дотянулся. Подпрыгнул еще раз, схватил ветку, но, потеряв равновесие, чуть было не упал. Роса подошла, чтобы помочь ему, и, стараясь удержаться на ногах, мальчик задел ее плечом. Это прикосновение обожгло его и в то же время смутило.

— Извини, пожалуйста, — сказал Рыжий.

— Ничего, — ответила Роса, обрывая орехи.

Потом они рвали их вместе, держа ветки между собой. "Я дотронулся до нее", — радостно повторял про себя Рыжий. Лицо его пылало.

— А ты не очень разговорчив, — заметила девушка.

Рыжий засмеялся. "Подумает еще, что я какой-нибудь заика…" Чтобы разуверить ее в этом, спросил как можно спокойнее:

— Так ты придешь на посиделки?

— Не знаю. Если мама пустит…

— А у тебя есть парень? — спросил Рыжий и покраснел еще больше.

— Да. Он в партизанах.

— В партизанах…

Рыжий завидовал незнакомому парню. "А если он погибнет?" — чуть было не спросил, да вовремя спохватился. Меньше всего на свете хотел бы он причинить ей боль. Ее глаза, светлые, сияющие, никогда не должны потускнеть от горя, никогда.