Петр Игнатов - Голубые солдаты

Рязанов долго наблюдал за Колесовым, затем удивленно пожал плечами.

— Просто поразительно! И как он может?!

— Видно, кожа, у него дубленая, — заметил Бодюков.

День уже клонился к вечеру. Солнечный диск медленно опускался за горизонт, охватывая небосклон пламенем вечерней зари. Все громче квакали лягушки, точь-в-точь так, как за Кубанью. В воздухе закружились несметные полчища, мошкары. Она лезла нам в уши, в глаза, в ноздри, не давала покоя ни на минуту.

Лишь в одиннадцатом часу ночи командир взвода разведчиков — шустрый, тщедушный с виду лейтенант — привел нам двух проводников. Это были молоденькие солдаты в куцых шинелях, оба долговязые, в лихо сбитых набекрень пилотках, с закинутыми за спину автоматами.

«Уж больно молоды для: проводников!» — подумал я, критически разглядывая каждого при лунном свете, и хотел было сказать об этом взводному, но он, словно угадав мои мысли, промолвил:

— На этих ребят можете положиться. Они прошли со мной сквозь огонь, воду и медные трубы.

— Хлопцы бравые, сразу видно, — будто желая польстить проводникам, пророкотал баском Колесов и, достав из кармана кисет, протянул им: — Закурим, братцы, по одной.

— А мы некурящие, — отозвался один из них.

— Может, и непьющие? — лукаво спросил Бодюков.

— У меня почти нет курящих, — заметил взводный. — Разведчикам это ни к чему. А насчет выпивки — только фронтовые сто граммов, и то не перед делом.

— Эх, яблочко, вот это дисциплинка! — воскликнул Колесов.

— Такая уж служба у нас, — сказал взводный.

Над болотом одна за другой прошумели ракеты.

Хлопнув в воздухе, они осветили воду, камыш, дальние островки. Это ночные дозоры гитлеровцев начинали вести наблюдение за нашей стороной.

Мы с лейтенантом сверили часы…

Ровно в одиннадцать часов ночи группа вслед за проводниками двинулась сквозь заросли в глубь болота, строго на запад. Шли по узкой кочковатой тропке медленно, осторожно, то и дело останавливаясь и чутко прислушиваясь. Где-то справа от нас двигались два отделения разведчиков, держа направление на большой участок суши, далеко вдававшийся в болото с противоположной стороны. Там размещались основные огневые точки противника.

Лёгкая дымка, висевшая над болотом, несколько ослабляла видимость, но лично мне казалось, что этой ночью лунный свет необычайно ярок и что вокруг все видно почти так же, как днем. При вспышках ракет мы замирали на месте, выжидали, пока они погаснут, потом снова двигались вперед. От лягушиного хора звенело в ушах. Он, этот хор, очень помогал нам, скрадывая шум, тихие всплески воды под ногами, предательский треск камышей.

Наконец мы очутились перед широким открытым плесом. Кое-где из-под ряски проглядывала чистая вода.

— Стоп! — прошептал проводник, шедший впереди. — Теперь будем ждать.

Мы сгрудились на узком клочке суши за редкой стеной камыша, отделявшей нас от плеса. Слева и справа тоже виднелась вода.

— Что же это, братцы! — пробормотал Бодюков, оглядываясь по сторонам. — Дальше ведь чистейший омут. Поди, метров тридцать пять — сорок. Неужто вброд придется топать?

Я молча пожал плечами.

В это время к Рязанову, стоявшему у правого края нашей воистину малой земли, подошел один из проводников и протянул ему конец веревки.

— На, держи, браток… Наматывай помаленьку на руку. А мы с Тимофеем байду подтянем поближе к берегу.

Вскоре из камыша показался нос небольшой плоскодонной лодки. Солдат, которого звали Тимофеем, перебрался на нее, начал бесшумно вычерпывать деревянным ковшом воду, заполнившую лодку чуть ли не до половины высоты бортов.

Внезапно в той стороне, где лежал занятый врагом полуостров, вспыхнула кроваво-красная ракета, и тотчас же там началась оглушительная пальба. Треск автоматов слился с пулеметными очередями. Вокруг нас засвистели пули, и в первое мгновение мне показалось, что это обстреливают нас.

Быстро в байду! — глуховато выкрикнул Тимофей и скомандовал своему напарнику: — Сидор, на весла!

Я подтолкнул в спину Рязанова.

— Пошел, Вася!

В мгновение ока он очутился в лодке. За ним последовали остальные. Сидор оттолкнул лодку от берега, ловко перемахнул на корму.

Стрельба нарастала. Сильными рывками весел Сидор гнал лодку к зарослям, темневшим на противоположной стороне плеса. Слева, справа и впереди в небе вспыхивали ракеты. Сжав в руках автоматы, мы ждали, что вот-вот будем обнаружены и попадем под губительный огонь.

— Ничего, проскочим! — убежденно, с каким-то охотничьим азартом бросил Тимофей. — Тут самая глубь и топь. Немцы не суют сюда носа, трясин боятся…