Юрий Шестера - Бизерта

— Я уже ничего не понимаю, Степа. Какие это еще такие «наши хоромы»?!

Тот же, по-хозяйски повесив фуражку на крючок вешалки, как можно небрежнее, хотя его сердце замирало от предвкушения близости с любимой женщиной, пояснил:

— Чего же тут непонятного? Это теперь место наших с тобой любовных встреч, дорогая!

Та пошатнулась, и Степан Петрович, вовремя подхватив ее за талию, провел в гостиную.

— Но ведь это же невозможно, Степа… — никак не могла прийти в себя Ольга Павловна. — Откуда же у нас с тобой могут быть такие деньги?! — почти простонала она, уже почти перестав что-либо соображать, но твердо уверенная в том, что такое может позволить себе лишь человек, располагающий немалыми средствами, коим ее супруг в данный момент никак не являлся.

— Неужто я пригласил тебя сюда только для того, чтобы обсуждать наши финансовые проблемы? — укоризненно посмотрел тот на нее.

И Ольга Павловна, увидев красноречивый взгляд истосковавшегося по женской ласке мужчины, обвила его шею руками и жарко прошептала:

— Какое же это счастье, любимый…

— Вот это ты и докажешь мне уже в постели, — с придыханием произнес тот, увлекая ее в спальню.

— С превеликим удовольствием, милый… Ты будешь доволен мной, уверяю тебя… — бессвязно шептала она в предчувствии столь близкого высшего наслаждения с любимым человеком.

Утомленный близостью, он расслабленно лежал на спине, в то время как Ольга, как всегда, устроилась у его правого бока, положив голову на его согнутую в локте руку и поглаживая его спутанные влажные волосы.

— Лежим с тобой в постели и ничуть не боимся услышать внезапный стук в дверь, — тихо сказала она, счастливо и тихо рассмеявшись. — Какое же это, оказывается, счастье… И времени — хоть отбавляй. Во всяком случае, хватит и не на одну ласку, — лукаво, на всякий случай, намекнула его неутомимая подруга.

— Не гони лошадей, Оля, как учил меня Андрюша еще во Владивостоке после нашего с тобой знакомства, — устало заметил он и улыбнулся: — Я же ведь все-таки не железный, как тебе, как мне кажется, этого хотелось бы.

— А я подожду, Степа… — смиренно произнесла та и плутовато улыбнулась. — Ведь знаю же, что все равно не утерпишь, чтобы не повторить это чудо еще хотя бы раз…

— Какая же ты все-таки у меня ненасытная, — притворно вздохнул тот, но, погладив ее еще по-девичьи упругую грудь, со всей очевидностью понял, что та не так уж и далека от истины…

— А вот теперь можешь пытать меня по всем интересующим тебя вопросам, — произнес Степан Петрович, расслабленно откинувшись на подушку, — ибо теперь, кроме этого, от меня, как мужчины, долго не будет какой-либо существенной пользы.

— Будет, Степа, да еще как будет! — счастливо рассмеялась Ольга Павловна и нежно поцеловала его. — Спасибо тебе, дорогой, за такой радостный для меня день. Не зря же ты обещал, что что-нибудь, да придумаешь. Ведь даже и один день счастья — это, поверь, не так уж и мало…

Тот усмехнулся:

— А если бы такое продолжалось в течение года?

Ольга Павловна вздохнула:

— Это несбыточная мечта, Степа, и ты прекрасно это знаешь не хуже, а гораздо лучше меня.

— И все-таки, а вдруг, Оля?

— Не издевайтесь над бедной женщиной, господин флотский офицер! — рассмеялась та.

«Господи, да она даже и не допускает самой мысли о возможности долгосрочной аренды флигеля! — с тоской подумал Степан Петрович. — Дожился, что не могу устроить нормальную интимную жизнь с собственной женой. Тоже мне — капитан первого ранга! — казнил он себя. — Утешает лишь то, что в таком же безвыходном положении оказались и все без исключения офицеры эскадры. Да и не только офицеры, — вспомнил он недавний неофициальный дружеский разговор с начальником штаба эскадры. Так у того-то хоть взрослая, все понимающая дочь… — И тут же спохватился: — Но ведь нельзя же, в конце концов, быть эгоистом, наслаждаясь своими неожиданно возникшими финансовыми возможностями! Все, хватит мучить дорогую мне женщину», — решил он.

— Так знай, Оля, — я оформил аренду этого флигеля на год, — с некоей долей торжественности произнес Степан Петрович.

— Как это на год?! — опешила та, боясь поверить, что не ослышалась. — Ведь для этого же нужны огромные деньги…

— Успокойся, их дал мне Андрюша.

Ее глаза наполнились слезами:

— Ты хочешь сказать, что все это помещение, или как ты назвал его «хоромами», принадлежит нам в течение целого года?!

— Именно это я и хотел сказать, Оля.