Дарья Плещеева - Операция «Аврора»

— Все будет в порядке, Борис Леонидович, — как мог спокойнее и уверенней ответил Голицын. — Наших сил вполне достаточно, чтобы предотвратить…

— Достаточно, если знаешь — когда, кто и как! — жестко оборвал подполковник. — А мы ни черта не знаем!

— Мы с агентом Нарсежаком постоянно фильтруем публику. Явных признаков присутствия неблагонадежных личностей не выявлено…

— Пока!

— Пока. Но мы ведь работаем… Борис.

— Извини, Андрей. Нервы. Удачи тебе… всем нам.

Вяземский быстро отошел и растворился в толпе. Голицын невольно передернул плечами, стряхивая неприятное ощущение от разговора, и с удвоенным вниманием продолжил свое нелегкое занятие — найти, засечь, выявить того самого, потенциального или, хуже, явного злодея, что мог испортить весь праздник.

«Господи, только бы не бомба!..» — то и дело возвращалась в голову гаденькая мыслишка, но Андрей решительно гнал ее прочь.

Минул еще час, и вот раздался мелодичный гонг. По залу будто прокатилась волна тишины — мгновенно стихли разговоры, шорох и цоканье каблуков по паркету, лица большинства присутствующих повернулись в одну сторону, к распахнувшимся золоченым дверям Концертного зала. Вышедшие оттуда двенадцать гвардейцев встали в две изогнутые наружу шеренги, а между ними вперед шагнул обер-церемониймейстер и возгласил:

— Божиею поспешествующею милостию, Мы, Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса Таврического, Царь Грузинский; Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; Государь и Великий Князь Новагорода низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северныя страны Повелитель; и Государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския; Черкасских и Горских Князей и иных Наследный Государь и Обладатель; Государь Туркестанский; Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голштинский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая. С супругой!

Обер-церемониймейстер отступил в сторону, оркестр слева от дверей грянул «Боже Царя храни!», гвардейцы взяли «на караул», и тогда из сумрака Концертного зала под яркий, хрустальный свет люстр Николаевского зала вышли они — Николай Александрович и Александра Федоровна — статный полковник и стройная, слегка располневшая женщина в темно-голубом наряде.

Зал разразился овациями. Императорская чета заняла кресла, поставленные у стены напротив больших окон с видом на Неву и Петропавловскую крепость. Оркестр смолк, затихли аплодисменты, и новоиспеченный граф Фредерикс [9] Высочайшим рескриптом от 21 февраля 1913 года Министру Двора Его Величества барону Фредериксу был пожалован графский титул. — Прим. авт. , министр Двора Его Величества, торжественно объявил о начале приема поздравлений императорской четой.

Подходили строго по ранжиру и заранее составленному протоколу. Каждый следующий поздравитель назывался зычным голосом секретаря министра Фредерикса. Призванный подходил к императору с императрицей и, преклонив колено, произносил заранее заготовленную речь, порой сильно напоминавшую панегирик.

Андрей снова увидел Вяземского, державшегося правее очереди поздравляющих и напряженно оглядывавшего высшее общество. «Кого же он там высматривает?» — любопытство просто распирало капитана. Он попробовал переместиться немного левее, надеясь обнаружить предмет внимания подполковника. Но тут перед ним, словно из-под мраморной мозаики пола, возникла графиня Крестовская в сопровождении двух молодых особ такого чопорно-торжественного вида, что от одного взгляда на них у Голицына скулы свело. «Господи, а ее-то зачем сюда черт принес?!» — невольно взвыл про себя Андрей, одновременно пытаясь изобразить на лице приветливость.

— О, господин Голицын, Андрей Николаевич, какая неожиданная встреча! — всплеснула затянутыми в кружевные перчатки руками Крестовская. — Да вы просто неотразимы!..

— Неподражаемы!.. — поддакнула одна девица и поджала губки.

— Восхитительны!.. — ляпнула вторая и зарделась.