Михаил Овсеенко - Записки военного контрразведчика

Одной из особенностей нашего нахождения в Афганистане являлось отсутствие государственно-правовых документов, регламентирующих наше военное пребывание в этой стране. Да и в последующем все вопросы по ДРА доводились до министра обороны СССР в устной форме. Последний в таком же порядке передавал их командующему 40-й Армией или аппарату Главного военного советника, невзирая на политическую и военную остроту отдельных из них.

Так, министр обороны СССР Д.Ф. Устинов в беседе с советником начальника Генерального штаба Вооруженных сил ДРА настаивал, чтобы с весны 1982 г. афганские войска перешли к самостоятельным боевым действиям. Однако письменного подтверждения по этому поводу не поступало, и указания нашего министра повисли в воздухе.

Полагаю, что не составляют секрета факты эпизодических бомбардировок советскими летчиками выявленных лагерей подготовки боевиков, складов с оружием и боеприпасами, расположенных в приграничных районах Пакистана. Как-то в 6 часов 40 минут, перед завтраком (наша столовая находилась непосредственно в штабе армии), я, как поступал довольно часто, зашел в кабинет командующего генерал-майора В.П. Дубынина. Тот был явно чем-то озабочен. На мой вопрос Дубынин ответил, что снова поступило устное распоряжение лететь в Пакистан. На его просьбу подтвердить эту команду письменно Москва ответила отказом. На карте, хранившейся в его сейфе в кабинете, была соответствующая информация за подписями командующих армией и ВВС. Я его успокоил и посоветовал:

– Приказы надо выполнять, а карту эту лучше всего сжечь… Она является единственным официальным документом о нарушениях воздушных границ Пакистана. Вышестоящее руководство в силу отсутствия каких-либо бумаг по этому поводу останется в стороне.

На этом разговор закончился, и мы пошли завтракать.

Поскольку автор не придавал этим полетам большого значения, ему неизвестно, были ли дипломатические ноты со стороны Пакистана или нет, но однажды пакистанцы решили по-своему наказать нарушителей. Во время очередной такой акции наших ВВС они подняли пару своих самолетов. Наш ведущий, отбомбившись, выполнил соответствующий маневр, чтобы лететь домой, как вдруг его прибор показал, что он засечен «Фантомом». Через пару секунд он увидел падающую «огненную свечу». Забеспокоившись, летчик тут же убедился, что его ведомый идет за ним. Оказалось, что не намеренно, но своевременно он сделал противоракетный маневр, в связи с чем ракета «воздух-воздух» пакистанского летчика поразила свой самолет. После этого случая пакистанцы перестали поднимать по тревоге свою авиацию, а наши, на всякий случай, стали брать по две ракеты «воздух-воздух».

Подобное задание получил однажды всем известный, в то время еще подполковник, Р. Данный ему инструктаж предусматривал немедленное возвращение после пуска ракеты «воздух-земля» по выявленной цели. Однако Р., проигнорировав данное ему распоряжение, вернулся, чтобы сфотографировать результаты своей работы, и тут же был сбит пакистанской ракетой «земля-воздух». Вскоре армейские специалисты перехватили радиограмму, исходящую из управления погранохраны Пакистана. В переводе она выглядела так: «Шурави пилот у нас. Что делать?» Надо сказать, что летчику повезло – он попал в руки не афганских боевиков, а пакистанских пограничников. В плену пробыл около десяти дней. Допрашивали его пакистанцы и американцы, после чего выдали нашей стране. Москва сама разбиралась с этим репатриантом.

Из-за пустынного и однообразного ландшафта западной части Афганистана пилоты вертолетов иногда теряли ориентировку и неумышленно нарушали границы Ирана, а один раз даже с посадкой боевых машин непосредственно на иранский аэродром. Какой-либо реакции со стороны Ирана не последовало.

Часто приходится слышать, порой читать в воспоминаниях некоторых участников боевых действий о систематическом применении мятежниками ПЗРК «Стингер». При этом косвенно подчеркивается их эффективность, не имеющая аналогов в мире, и то, что мы якобы ничего не могли им противопоставить. Позволю себе заметить, что это не совсем так. Например, наша зенитная ракета «Игла» нисколько не уступала хваленым «Стингерам». Безусловно, отрицать серьезность этого оружия нельзя, но и идеализировать тоже.

Первые поставки бандформированиям зенитных ракет «Эрликон» швейцарского производства начались в январе 1985 г. В том же году США поставили мятежникам зенитные ракеты «Блоупайп», а в 1986 г. было решено направить им ПЗРК «Стингер». Кстати, эти ракеты поставлялись душманам не в массовом порядке.