Михаил Овсеенко - Записки военного контрразведчика

По долгу службы мне довольно часто приходилось летать вместе с маршалом Советского Союза С.Л. Соколовым, а затем генералом армии В.И. Варенниковым в гарнизоны ОКСВ в ДРА на самолете АН-26 и вертолетах. Неоднократно в таких полетах участвовали доктор Наджиб и начальник Первого Главного управления КГБ СССР (внешняя разведка) В.А. Крючков. С Наджибуллой, в том числе и в новой для него роли генсека ЦК НДПА, я постоянно встречался на мероприятиях, посвященных годовщинам военной контрразведки, а также МГБ Афганистана и в штабе армии (дворец Тадж-Бек). Рослый крепыш, волевой, креативный, раскованный, с мужественной внешностью, он производил очень хорошее впечатление и выгодно отличался от Б. Кармаля. Не могу ничего подобного сказать о В.А. Крючкове. Его внешний облик не привлекал внимания, он производил впечатление человека замкнутого, неконтактного. Я почти всегда находился на аэродроме в Кабуле в группе встречающих Крючкова, приглашал его посетить особый отдел, особенно наш музей, однако он всегда отказывался по причине своей занятости. Сочтем это убедительным. Однако, даже находясь рядом со мной в вертолете, он ни разу не проявил интереса к делам особого отдела. Меня это крайне удивляло. Находясь по служебным делам в Афганистане, он был не просто начальником ПГУ, а являлся ответственным представителем КГБ СССР – и вдруг такое безразличие в отношении единственного военного контрразведывательного органа, находящегося в ДРА. В то же время более значимые лица, посещавшие Афганистан, – такие как заместитель председателя Совмина СССР В.С. Мараховский, председатель Комитета по внешнеэкономическим связям К.Ф. Катушев и другие, – находили время побеседовать наедине с начальником военной контрразведки, выслушать его точку зрения на обстановку в ДРА и узнать о стоящих перед особым отделом КГБ проблемах. Я считал это правильным и постоянно убеждался, что у всех у них было государственное мышление. И каждый из них, особенно заместитель министра иностранных дел Ю.М. Воронцов, оставили в моей памяти добрые воспоминания.

Надо признать, что, несмотря на свою внешнюю замкнутость, В.А. Крючков проделал большую и важную работу в отношении Б. Кармаля, в силу политических, личных и деловых качеств вставшего на ренегатский путь. Крючков сумел убедить генсека оставить свой пост, с чем тот длительное время не соглашался, и уехать в СССР на лечение. Б. Кармаль в свое время был креатурой КГБ СССР. Эта организация «родила» его, она же помогла ему уйти на пенсию.

30 сентября 2013 года в «Российской газете» было опубликовано интервью начальника Второго Главного управления КГБ СССР (контрразведка), которое пояснило причину такого поведения В.А. Крючкова в Кабуле. Дело в том, что в отношениях двух названных ведущих ведомств была какая-то предвзятость, они как будто состязались в получении результатов в работе. Когда отозванный из-за границы по подозрению в измене Родине сотрудник Первого Главного управления Гордиевский прибыл в Москву, он сразу же должен был быть передан под «опеку» контрразведки, чего разведка не сделала. Это позволило Гордиевскому сбежать за границу. Председатель КГБ Чебриков строго спросил руководителей управлений, как они могли допустить такое. В. Бояров тогда сказал, что «причиной является бардак в отношениях первого и второго Главных управлений».

Однажды, еще на ранней стадии моего нахождения в оперативной группе министерства обороны, я вместе с частью ее сотрудников полетел в Герат на разбор военной операции, в которой до этого принимал участие. До Шинданда мы летели на АН-26, а далее до Герата на четырех вертолетах. В самолете ко мне подошел генерал-полковник И.Ф. Модяев и сообщил, что, согласно составленному им списку, мне определено место в четвертом вертолете. В то время я еще был в звании полковника, и меня это очень задело. Раздумывать и убедительно отвечать не было времени, и я заявил ему, что советский контрразведчик будет находиться там, где будет маршал Советского Союза. Он промолчал и отошел. В Шинданде, не раздумывая, я направился к первому вертолету. Пропустив маршала, начальника Первого Главного управления КГБ СССР, он же заместитель Председателя КГБ СССР, В.А. Крючкова, Генерального секретаря ЦК НДПА Наджиба, влез сам. За мной сели переводчик и два автоматчика.