Татьяна Майстренко - Опаленная молодость

В Москве еще с довоенных времен жил мой земляк, уроженец нашей деревни Журавель, бывший сосед Пантелей Афанасьев, 1914 года рождения. Я хорошо его знал, так как он приезжал до войны в отпуск в гости к брату, нашему соседу, Терентию Афанасьеву. Работал Пантелей в Москве кладовщиком на фабрике «Гознак». Проживали они вдвоем с женой в комнате коммунальной квартиры в Неопалимовском переулке, недалеко от Министерства иностранных дел. Детей у них не было. От первой жены он имел дочь, проживавшую в деревне Монастырек, соседней с нашей. Пантелей и его жена приняли меня гостеприимно. За ужином Пантелей с интересом расспрашивал меня о моей военной службе. Он спросил: правда ли, что немцы так безжалостно относились к нашим пленным, как об этом пишут в газетах? Я рассказал ему, как умирали пленные в немецком лагере, где я находился в Вязьме, от холода и голода. Пантелей поверил мне.

Переночевав в Москве, я поехал в Могилев. Необходимо было получить документ об окончании института, так как диплом мой остался в штабе 134-го артполка 95-й стрелковой дивизии еще перед войной, и, конечно, искать его было бессмысленно. В Могилевском пединституте из довоенных преподавателей остался только один – преподаватель геологии по фамилии Пряник и еще один знакомый, бывший студент с исторического факультета, занимавший на тот момент должность зам. директора института по хозчасти. Они мне объяснили, что для получения дубликата диплома требуется три свидетеля. Поэтому тогда дубликат я получить не смог. И только в 1952 году я нашел в Минске третьего свидетеля – преподавателя русского языка Жиркевича, который дал мне свидетельские показания, заверив их справкой в Минском пединституте, где работал после войны. По этой справке, а также по чудом сохранившейся крошечной фотокарточке, вырезанной из большой выпускной фотографии, я смог получить дубликат диплома о высшем образовании.

Встреча с родными была очень сердечной. К счастью, наша деревня Журавель уцелела. Дома меня встретили мать Прасковья Николаевна, старшая сестра Анна и двое племянников – Иван и Мария, дети покойной сестры Натальи. Наталья умерла в 1933 году от голода, а муж ее, Мамекин Денис Фадеевич, погиб на фронте. Погиб также и мой брат Егор. После демобилизации я прожил в деревне 2,5 месяца, помогал семье по хозяйству. Нужно было устраиваться на работу по специальности. К сожалению, должности учителя в школах Чериковского района тогда мне не нашлось, поэтому в конце августа 1945 года я уехал в Минск, где получил через Министерство образования направление в Гродненскую область. Но судьба распорядилась так, что я устроился на работу в городе Барановичи, в управлении Брест-Литовской железной дороги» (9).

Должность отца была инженер-экономист, а звание – инженер-лейтенант железнодорожной службы. Так что лейтенантом он все же стал, только в мирной профессии. А еще я недавно от родственников узнала, почему отец после войны не работал учителем. Как выяснилось, ему запретили преподавать историю и географию в школе, потому что он был в плену. Возможно, если бы, например, он был учителем математики, то учителем он бы работал. Вот такое было время.

Отец:

«С 1952 года, после объединения Брест-Литовской и Белорусской железных дорог, я проработал в течение 31 года инженером-экономистом в службе пути Управления Белорусской железной дороги в г. Минске.

На пенсию я вышел в мае 1976 года. О том, что сменил работу учителя на работу экономиста железной дороги, я не жалею, работа мне нравилась. В 1975 году мне было присвоено звание «Почетный железнодорожник». Тем не менее, только за то, что я был в плену, после войны, с 1947-го по 1980 год, я был лишен пенсии и льгот по инвалидности как инвалид ВОВ III группы в связи с ранением. Когда я обратился в Барановичский горвоенкомат с жалобой, у меня сразу же спросили, был ли я в плену. Я ответил, что был. Тогда работник военкомата, капитан, мне ответил, что многие из бывших военнопленных после войны оказались в ГУЛАГе, и что я должен сказать спасибо, что не разделил их участи. Я знаю, что многие пленные, после окончания войны оказавшиеся в Англии, по требованию Сталина были депортированы на Родину. Они не миновали ГУЛАГа. «Скажи спасибо, что цел», – ответил мне капитан.

В заключение скажу, что я честно прожил сложную и тяжелую жизнь. Как в годы мирного труда, так и в годы финской и Отечественной войн я честно служил Родине

Март 1987 г. – 1997 г.» (9).