Шапи Казиев - Крах тирана

Казначей Ака-Мухаммад и тот поминутно приходил в замешательство, не зная, как оценить очередную редкость. Он смотрел камни на свет, щупал оправу, взвешивал на руке и особых весах. Некоторые камни пробовал на вкус, будто так можно было что-то определить, затем обнюхивал, будто они могли пахнуть. Калушкин тоже тайком лизнул и понюхал рубины и изумруды, но никакой разницы не почувствовал.

Однако казначей что-то диктовал хранителю казны, а казначей Мухаммад-шаха что-то смиренно добавлял, объясняя особенности огранки и чистоту камней.

При виде этих умопомрачительных богатств Калушкина особенно печалило то, что самому ему денег из государевой казны отпускалось скудно, их едва хватало на содержание тайных агентов, курьеров и подкуп шахских чиновников.

– Да еще этот прохвост Сен-Жермен… – размышлял Калушкин. – Что ему тут надобно?

Француз оказался в казначействе раньше Калушкина. И по всему было видно, что этот разодетый парижский франт занят какими-то поисками. Что он тут хотел найти, было неизвестно, но редчайшие камни баснословной цены он откладывал, не задумываясь, и продолжал рыться в сокровищах, как курица в навозной куче.

– За этим нужен глаз да глаз… – думал Калушкин. – Не упер бы чего… Вон сколько у него карманов.

Сен-Жермен был в парике с мелкими завитками и в бархатном камзоле, расшитом золотыми нитями в виде цветов и украшенном россыпями бриллиантов. У него были тонкие черты лица, умные глаза и аристократические манеры. Сен-Жермен называл себя графом, однако происхождение его оставалось тайной. Но еще большей тайной были его удивительные способности. Он знал множество языков, был сведущ в различных науках и магии, умел рисовать и производить в уме сложнейшие вычисления. Ко всему прочему молва приписывала ему обладание философским камнем и рецептом эликсира бессмертия. Сколько ему было лет – тоже не было известно, сам же он намекал, что жил в разные эпохи и был накоротке с вершителями судеб мира. Его никто не мог обыграть в шахматы, а придворные прорицатели Надир-шаха опасались его искусства видеть прошлое и будущее. Гадая по небесным светилам, они и без француза предсказывали Надиру великие победы, но если раньше счастливые звезды оседали в их карманах драгоценными камнями, то теперь щедрость шаха их все чаще обходила.

Извести, устранить ненавистного Сен-Жермена было их мечтой, но звезды не обещали им такой удачи.

Будто заметив интерес к своей особе, Сен-Жермен дружески улыбнулся Калушкину и пожал ему руку.

– Счастлив снова вас видеть, мсье Калушкин.

– Рад знакомству, – кивнул в ответ Калушкин, пожимая неожиданно крепкую руку француза. Он не мог припомнить, чтобы прежде встречал Сен-Жермена.

– Дипломатам следует иметь хорошую память, – продолжал улыбаться Сен-Жермен. – Впрочем, блеск шахских сокровищ способен свести с ума даже меня.

– Вряд ли, мсье, – усомнился Калушкин. – При ваших-то способностях…

– Однако они свели с ума даже своего обладателя, – уже тише произнес Сен-Жермен. – На такие деньги можно было нанять все европейские армии, вместе взятые.

Это замечание привело Калушкина к мысли о настоящей цели приглашения его, российского резидента, в казначейство.

– А вдруг – война? – осенило Калушкина. – Она ведь не только оружием, но не менее и деньгами делается…

Выходило, что Калушкина пригласили сюда за тем, чтобы русская государыня узнала, как богат теперь Надир-шах. Сокровища умножали его могущество и подкрепляли репутацию непобедимого полководца. Все это тяготило Калушкина, который давно подозревал, что шах не уймется, пока не нападет и на Россию. А это будет на руку французам, друзьям турок… И тогда снова неминуемо встанет Польский вопрос. Турки числили Польшу под своими покровительством, французский король Людовик XV прочил в польские короли своего тестя – Станислава Лещинского, а русские войска вошли в Польшу и вынудили сейм посадить на трон сына умершего короля Августа Сильного – Августа III Фридриха, саксонского курфюрста. Победоносные войны в Европе истощали Россию, вот и после борьбы за Польское наследство уже не хватало сил удержать завоевания Петра на Кавказе. И Надир сумел этим воспользоваться.