Шапи Казиев - Ахульго

Не успело начальство расположиться на отдых и перекусить, как посреди аула заиграла музыка. Музыканты веселыми куплетами и залихватскими плясками открывали ярмарку, образовавшуюся на площади. Но вскоре играть перестали, потому что и музыкантам хотелось принять участие в этом круговороте трофеев.

Кто волок найденную шубу, кто – старые бурки и облезлые папахи. Затем притащили пустой сундук, обитый железными узорами. Следом явились кольчуга, старинная секира, деревянные вилы, большой глиняный кувшин, ягненок, куриные яйца. Продавался даже ревущий осел, которого с трудом пригнали на площаль. Кто-то принес офицерскую фуражку и аксельбанты, видимо, доставшиеся горцам во время экспедиции Фезе. Самые ловкие приносили из садов полные шапки черешни и тутовых ягод. Они отдавали их за гроши, чтобы поскорей вернуться за новым товаром.

Аванес, окунувшись в свою стихию, сразу же позабыл все перенесенные тяготы. Он торговался и продавал, торговался и покупал и всему знал цену. Закутанная в платок Лиза трудилась, как заправская маркитантка, пока не услышала, как кто-то говорил, что до Ахульго теперь рукой подать. Да вон оно, даже отсюда верхушка видна. Лиза тут же позабыла про торговлю и, закрываясь ладонью от яркого солнца, вглядывалась туда, куда показывали милиционеры. Но если их опытный глаз мог отличить одну гору от другой, то для Лизы все они сливались в сплошную стену. И все же предчувствие, что она совсем скоро встретит своего мужа, так взволновало Лизу, что даже Аванес махнул на нее рукой и принялся за дело сам.

Милиционеры тоже были взволнованы. Но не из-за близости Ахульго, а из-за бурлившего вокруг мародерства. Может быть, и они бы не побрезговали боевыми трофеями, если бы дрались с горцами сами, но в компании с войсками Граббе они чувствовали себя не совсем уютно. Они хоть и воевали против Шамиля, но у многих из них были в Чиркате кунаки или кунаки их отцов. И вообще царские войска оставались для них чужими, пришельцами, не понимающими тонкостей горской жизни, где даже кровные враги могли уважать друг друга и придерживались определенных правил, не говоря уже о том, что были единоверцами.

Милиционеры во главе с Жахпар-агой хмуро наблюдали за происходящим, но не вмешивались. Как ни крути, а победитель может себе кое-что позволить. И что такое дырявая бурка по сравнению с жизнью, которой ежеминутно рисковал солдат? Однако дело вскоре приобрело опасный поворот.

Из всех зданий аула солдаты не забрались только в мечеть. Ее крепкие двери были наглухо закрыты. Кто-то пустил слух, что там-то и собраны все богатства чиркатинцев, и тут же нашлись желающие ими завладеть. Это были новички на Кавказе, присланные для пополнения полков. Они приволокли толстое бревно и начали бить им в дверь, как тараном.

Жахпар-ага тут не выдержал и решил воспротивиться столь вызывающему кощунству. Милиционеры бросились на солдат и отняли у них бревно. В ответ солдаты кинулись на горцев с кулаками. Завязалась потасовка, в которую влезли и казаки, занявшие сторону милиционеров.

Остановить драку удалось лишь оказавшемуся поблизости Галафееву.

– Отставить! – взревел генерал, стреляя в воздух.

– Что еще за вакханалия?

– Говорят, сокровища тама, ваше превосходительство, – сообщил фельдфебель, взяв под козырек, и кивнул на милиционеров.

– А эти не дают.

– Это мечеть, ваше превосходительство, – доложил Жахпар-ага.

– Храм Божий. Грех его грабить.

– А что за сокровища? – спросил Галафеев фельдфебеля.

Тот пожал плечами, продолжая держать руку у козырька. Но вместо него ответил Жахпар-ага:

– Книги, лампады, пара старых ковров… Что там еще может быть?

– А казаки-то, – показывал на казаков фельдфебель, – супротив своих пошли!

– Мы, ваше превосходительство, чтобы порядок соблюдался, – доложил казачий вахмистр.

– Мечети грабить не велено.

– А что, если там мюриды засели? – пугал фельдфебель.

– Выйдут ночью и перережут всех.

– Двери надо открыть! – велел Галафеев.

– Вот вы, капитан, этим и займитесь.

Жахпар-ага подошел к двери и постучал в нее кулаком.

– Салам алейкум! – крикнул он.

– Откройте, пока дверь не выломали!

Кади, наблюдавший эту сцену через узкое окно, решил открыть. Дверь заскрипела, и из мечети вышел встревоженный старик.

– Говорят, в мечети спрятаны сокровища? – спросил его Жахпар-ага.

– Верно, – кивнул кади.

Жахпар-ага скинул сапоги, заглянул в мечеть и скоро вернулся.