Владимир Дружинин - Знак синей розы

Еще не зная обстоятельств, я чувствовал, что не могу доверять записке Лямина.

— Вот что, Тихон Иванович, — произнес Черкашин задумчиво, — я уже дал команду, Аношкова ищут. Вызвал Марочкина. Вас и Марочкина через полчаса заберет самолет. Сами вы; товарищ Аниканов, останетесь на озере, а лейтенанта — в Черногорск. Кто убитая женщина? Нужна полная ясность.

В это время дежурный принес еще одну депешу. Аношков объявился! Объявился сам! Однако сообщение его было очень странное:

«Преследую Лоуренса. Лоуренс уходит к «Россомахе».

— Что за чертовщина, — рассердился полковник. — Может, неверно записали? — и его рука потянулась к звонку. — Лоуренс… Позвольте, да это…

— Знаменитый английский шпион, — сказал я. — Аношков много читает и…

Полковник помрачнел.

— В нормальном самочувствии так не докладывают, — сказал он. — Значит, с Аношковым что-то неладно.

— Это означает и другое, товарищ полковник, — заметил я. — Вы помните как Лоуренс исчезал и появлялся. Если Аношков увидел наяву Лоуренса, то, следовательно, преступник жив и бежит от нас.

— Возможно, — кивнул Черкашин. — Но есть еще одна вероятность.

— Какая?

— Фантазия. Чистейшая фантазия нашего Аношкова!

Однако через четверть часа Аношков снова дал о себе знать, на этот раз более внятно.

«Преследовал Лямина, потерял след, обнаружил труп убитой Бойко Василисы Осиповны. Продолжать преследование не могу — повредил ногу».

Далее следовал маршрут Аношкова, место, где лежит убитая, направление, в котором скрывается преступник.

— Эх, черт! — вырвалось у меня. — Как бы не ускользнул теперь Лямин.

— Спокойно, майор, — сказал Черкашин. — Ну, вот и Марочкин. Сейчас полетите.

Марочкина вызвали из комендатуры, где он был в командировке. Он вошел раскрасневшийся и, как всегда, чем-то восхищенный.

— Чудо, какой водитель! Мы летели просто. Через такие ухабы, и без единого толчка. Талант! По таким-то дорогам! Сказочный водитель.

Мы давно не виделись. Марочкин был в Москве, сдавал зачеты, приехал — и сразу в комендатуру… Мне хотелось расцеловать его милое, курносое лицо, но я сказал:

— Послушать вас, так все чудо-богатыри.

Марочкин шагнул ко мне.

— Есть новости?

— Да, есть.

— Хорошие?

— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, — ответил я. — Полковник сам объяснит задание. Поедете со мной.

Черкашин тем временем разговаривал по телефону. Кончив, он сказал:

— Давайте, товарищи. Вы, товарищ Аниканов, дорогой введете лейтенанта в курс дела. Все проверяйте, а то… Оба вы, ох, горячие!..

На озере Сорока Островов поиски тела Лямина еще продолжались. Я подплыл к месту происшествия на пограничном катере, обычно занятом перевозкой почты и грузов для комендатуры, и застал целую флотилию: несколько колхозных ладей с высокими острыми носами и шлюпку с милиционером.

— Найти тут тяжело, — крикнул мне знакомый колхозник. — Относит сильно. Донное течение. Я говорил ефрейтору вашему.

Донное течение! Если бы Лямин хотел свести счеты с жизнью, он мог бы ведь там же, в лесу, пустить в себя заряд картечи. Нет, ему понадобилось вернуться на озеро, сюда, где донное течение уносит утопленников, где тело не найдут.

Не самоубийство! Нет, явная инсценировка.

Я съездил на катере в комендатуру, взял двух солдат с собакой, косматым Буяном.

С помощью собаки мы уверенно шли по пути Аношкова и быстро достигли лесной поляны.

Я осмотрел тело убитой. Лямин стрелял с близкого расстояния, почти в упор. Края раны и отверстия в одежде обожжены.

На поляне Буян остановился и растерянно заскулил. Махая хвостом, он побежал назад, вернулся, обнюхивая траву, и посмотрел на хозяина пристальным, вопросительным взглядом. Да, именно вопрос читался в умных глазах собаки!

След оборвался.

Конечно, Лямин мог пустить в ход химический состав, отбивающий запах. Так или иначе — след оборвался. А ведь Аношков прошел вперед…

Скорее к Аношкову! Только выслушав его, можно будет оценить его действия и сделать вывод.

Изрядно повозившись, мы навели переправу через Юхоть, а скоро нашли и ефрейтора. Он лежал на ветвях хвои, у сосны, помеченной на наших картах как пункт связи. Увидев меня, Аношков попытался встать, но схватился за колено, охнул и сел.

Я ощупывал его ногу, вздувшуюся от растяжения и сильного ушиба, а он морщился от боли и спрашивал, поймали ли мы убийцу.

— Лоуренса? — улыбнулся я. — Нет, не поймали еще. Не так скоро…

Досада отразилась на лице ефрейтора. Я достал из планшетки карту. Он доложил мне во всех подробностях о своем походе. Тут я узнал и о синем пятнышке. Путь Аношкова я нанес на карту.