Array Коллектив авторов - Как мы пережили войну. Народные истории

Дядя К. П. Исаченкова Григорий Трофимович Боровченко, летчик-истребитель, полковник

В настоящее время за Кукиной горой высится стела, на ней нанесены все фамилии лежащих здесь безвинно погибших мужчин, женщин, девчат, парней, детей.

Вечная память им от нас!

Исаченков Константин Павлович, 1930 г. р. инвалид 1-й группы, ветеран труда, участник войны – работник тыла в годы войны 1941–1945 гг., образование высшее, инженер-строитель

Я, Жукова Светлана Кузьминична, родилась за 4 года до начала Великой Отечественной войны в Брянской области, в небольшом городке, окруженном густыми лесами. Наш городок находится у самой западной границы России. Мой отец участвовал в войне с финнами, где был ранен, потерял правую руку, поэтому в 1941 году не был призван на фронт. Он работал директором нашей школы и хорошо владел немецким языком, поэтому в самом начале войны стал переводчиком в партизанском отряде. Моя тетя – учительница немецкого языка – по заданию партизан работала переводчицей в немецком штабе. Немцы устроили свой штаб в нашей школе, а начальник штаба занял наш дом, выгнав мою маму с нами – двумя маленькими детьми на улицу. Уже в начале июля 1941 года немцы ввели свой «новый порядок». С помощью полицаев они согнали все население на площадь, где стояли 5 виселиц, и, зачитав приказ о том, что так будет с каждым, кто не подчинится «новому порядку», повесили двух женщин и троих мужчин.

На следующей неделе немцы отправили в Германию наших девушек и парней от 14 лет и выше. А еще через неделю из всех ближайших деревень и из нашего городка они согнали коров и отправили в товарных вагонах в Германию. Затем начался настоящий грабеж населения: полицаи под началом немецкого солдата заходили в каждый двор и забирали оставшуюся живность: птицу и т. д. Если кто-то не отдавал – пристреливали на месте. Одна женщина протянула к немцу своего сына, маленького мальчика, прося оставить кого-то на пропитание. Фашист выхватил ребенка и ударил его головой о стену…

Дальше немцы обходили дома и выгребали все запасы продуктов. Наступил голод. В первое время фашисты еще кормили нас баландой из шпината, которую привозили раз в сутки на городскую площадь. А потом и этого не стало. Когда партизаны начали активную деятельность, немцы стали проводить карательные операции. Они выгоняли на улицу всех жителей, и из каждого пятого дома их расстреливали.

У нас с немцами воевали все – от четырехлетних детей до восьмидесятилетних стариков. Мы, дети, воевали как могли: сливали бензин из бензобаков, прокалывали шины машин, мотоциклов, натягивали через дорогу колючую проволоку. Мальчишки постарше находили неразорвавшиеся снаряды и взрывали их у складов, гаражей, на железной дороге. А я была маленькой партизанской связной. В самом начале оккупации, когда немцы еще не охраняли подступы к лесу, мама показала мне в лесу большую яму, оставшуюся после бомбардировки, и возле нее сосну с вывороченными корнями.

Мы жили в оккупации до 19 сентября 1943 года.

Жукова Светлана Кузьминична

Меня зовут Михеенко Валентина Семеновна, девичья фамилия Соловьева, 85 лет. Родилась я в Калининской обл., Ленинском районе, д. Московка в 1929 году Война началась в июне, а немцы пришли к нам в октябре, это были разведчики. Проехали по деревне на мотоциклах, уехали дальше. А за ними идут танки, пушки, полная деревня понаехали. Нас всех выгнали вон. За деревней было три дома, мы ушли туда всей деревней, нары настроили и жили. И каждую ночь нас бомбили. Ночью мы сидели в окопах. Наши бомбили немцев, немцы – наших, а мы посередине оказались. И такая перестрелка длилась долго.

У каждого немца была припасена в кармане веревочка. «Завтра в Москве будем кофе пить, а Сталина повесим», – говорили они. Коров зарезали, сады вырубили, насажали вместо яблонь елки. Неподалеку была деревня Никитино, там располагались наши партизаны. Дети бегали к ним, носили им хлеб. Один партизан пришел в нашу деревню, залез на чердак и застрелил немецкого генерала. За это немцы приказали весь мужской пол истребить, стариков расстрелять, а детей положить на снег и заколоть. Так и сделали. И деревню подожгли. Женщины, кто успели, убежали в лес. Недалеко от нас, в 70 км, город-герой Ржев. Туда согнали на работу молодых, они строили дорогу. Немецкая дорога была уже, чем наша. А тех, кому 40–50 лет, их на работу не гоняли, держали за железной проволокой. Есть им не давали, только по поллитра воды в день. Заболевших или обессилевших закапывали в землю заживо. Прямо в яму, аж земля поднималась потом.