Аида Тастенова - Ниманд

А между тем это было действительно похоже на то. Обычно на такую глубину роют, чтоб построить двухэтажное здание. И это самое здание должно было быть где-то около восьми метров шириной и двенадцати длиной.

– А зачем им еще здания? Вроде у них достаточно.

– Я незнаю, Жорж. Я здесь недавно и не все порядки усвоил.

Как назло рядом оказался Стервятник.

– А я знаю зачем вы копаете!

Жорж отвернулся, показывая, что он очень занят землей.

Адриан последовал примеру Жоржа, но рядом были те, кому было интересно узнать мнение Персиваля.

–Зачем же? – поинтересовались два еврея, работающие рядом.

– Вы роете себе могилу! – с восторгом выкрикнул Персиваль и засмеялся от собственных слов.

Было необычно видеть посреди узников единственного, который посреди огромной ямы хохотал как умалишенный.

Естественно, это заметил немец.

–Halt den Mund! Zu schnell an die Arbeit! *

* -Закрой свой рот! Быстро за работу!

Персиваль плохо понимал немецкий. Это разозлило надсмотрщика. Он явно не ожидал такой дерзости.

Сначала он хотел застрелить Персиваля, но второй надсмотрщик его остановил.

Адриан услышал его слова:

– Это же Стервятник. Оставь, – указал он на ружье, – лучше дубинкой. Но чтоб выжил.

Персиваль все еще захлебывался диким хохотом. От своего безумного смеха он упал на землю. Со стороны могло показаться, что у него приступ эпилепсии. Но он лишь безудержно ржал как лошадь.

Немец подбежал к нему и со всей силы ударил Персиваля по спине. Тот завопил от боли.

–An die Arbeit! (Работать! Прим.автора) – закричал второй надстмотрщик узникам, отвлекшимся на Персиваля.

Эту команду все хорошо научились понимать и поэтому сделали вид, будто ничего не произошло. Но евреи в мыслях своих все равно были свободны, и кидая комья сухой земли лопатой, каждый задавался вопросом, а правду ли им сказал Стервятник.

А между тем самого Стервятника куда-то поволокли.

Заключенные считали часы до перерыва в полдень. Но время тянулось бесконечно, а солнце, несмотря на осень, палило беспощадно.

Около двенадцати немецкий солдат вытащил из-за пазухи бутерброд с ветчиной и сыром.

Адриан работал поблизости и мгновенно распознал запах свежего хлеба. Перед ним, прямо перед ним, падали крошки этого сокровища. Раньше бывало, он съедал сыр с бутерброда, а хлеб не ел – отдавал на съедение собаке. Как-то невкусно это было раньше. А сейчас он желал подобрать крохи, чтоб хоть чуть-чуть вспомнить, каков на вкус свежий хлеб.

Но это не разрешалось. За такое он точно получит наказание. Наперекор своему оголодавшему желудку он продолжил работу.

Подошло время обеда и прозвучал сигнал. Жорж и другие с облегчением оставили свои орудия труда.

Времени на обед давалось очень мало, а похлебка, или жидкий суп,( хотя вернее, это была вода с чем-то в ней плавающим), был очень горячим. Некоторые боялись не успеть и ели, обжигая ротовую полость, некоторые, что не желали обжечься – почти не ели. Но были и те, которые успевали подождать, пока этот кипяток немножко остынет и разом выпивали всю плошку.

– Ненавижу немцев, – сказал Жорж тайком Адриану. Он был очень зол из-за Виктора, и поделился со своими переживаниями. Он ждал, что Адриан подхватит разговор.

Но Адрианвсего лишь спросил:

–Почему?

Жорж возмутился:

–Почему? Ты еще спрашиваешь? Сколько народу они убили и еще убьют. По их вине мы с тобой сейчас торчим здесь, и еще неизвестно чем это все закончится.

– Глупый…

Жорж еще больше разошелся:

– Кто? Я? Я глупый, что терпеть не могу фрицев??

–Да, – спокойно ответил Адриан, – потому что мы здесь по вине фашистов, которые с Адольфом Гитлером. А ты, Жорж, забыл, что не все немцы фашисты, и не все фашисты немцы. В общем, от нации мало что зависит – все дело в самих людях.

Жорж остыл, допивая похлебку. Хорошо обдумав слова Адриана, он спросил про другое:

– А что делают с немцами, которые это… Ну не фашисты которые?

– Я читал о случае, когда немецкую семью расстреляли, -продолжил Адриан, – Потому что они не приняли фашизм. Об этом писали в наших газетах. Не читал?

–Нет. Я вообще газеты не читаю. Все руки до них не доходят. Точнее – не доходили…

Адриан вспомнил, как они с Мари гуляли в парке, а потом сидели на скамье. Он зачитался новостями из свежего выпуска, уж очень они были интересные. Мари сидела рядом и монотонно вздыхала:

–Мне кажется, ты газету любишь больше меня.

Молчание.

Она начинала сначала:

– А за мной пытается ухаживать один молодой человек. Он будет ученым.