Валерий Гусев - Из боя в бой

– «Суровый», – строго поправил Сафронов. – Прошу не путать.

– А мне все едино. Приказано вашего командира к нашему комполка препроводить. И где он?

– А он уже там, – Бабкин махнул в сторону передовой, – у немца в тылу. Догоняй, пехота!

– Глупая шутка, боец Бабкин, – подошел Михайлов.

В блиндаже комполка прежде всего предложили согреться с дороги чаем. Потом обсудили детали перехода в немецкий тыл. Комполка решению перейти оборону противника среди бела дня не удивился. И даже его одобрил.

– А мы чуть позже огоньком вас прикроем, отвлечем немца. И надо сказать, место вы удачно выбрали. Здесь у него оборона слаба. Мы уже было намеревались прорвать ее, да сверху категорически отказали. Теперь ясно – почему. Удачи тебе, старлей. Иванцов, Сердюк, сопроводите группу к передовой линии. А там вас разведка наша примет. И минеры. В минном поле проход вам обеспечили – и у нас, и у фрицев.

Когда подошли к траншее передовой линии, пурга уже свирепствовала вовсю. В пяти шагах кроме снежной круговерти ничего не видать. И ничего не слыхать, кроме свиста и воя ветра.

Заслоняясь, прикрывая от снега карту, Михайлов и разведчик еще раз уточнили все приметы и ориентиры на местности.

Разведчик старательно пояснял:

– Вот эта ложбинка как раз к Семеновскому массиву выходит. В лесу у них практически ничего нет, мои ребята вчера опять проверяли. Батарея противотанковых орудий и капониры для грузовиков. А вот здесь – пулеметный расчет, вот тут – постоянный наблюдатель, а вот это – постоянный пост. Его вам никак не обойти. До него метров пятьдесят.

– Сафронов! Выдвигаешься с разведкой. Снимаешь часового. Очень чисто.

Сафронов потрогал нож, подвигал его в ножнах, перевалился через бруствер и исчез в снежной замети.

– Группе приготовиться!

Чуть пошевелились и замерли.

Напряженное ожидание. С немецкой стороны – ни звука, ни выстрела. Откуда-то свалился в траншею Сафронов. Перевел дыхание, доложил:

– Порядок, товарищ командир. – Голос его чуть дрогнул.

Разведчик с интересом взглянул на него:

– Он у тебя первый? Тогда с почином тебя, не знаю твоего звания.

– Старший сержант. По общему счету не первый. Я как Белоруссию прошел, с десяток их уложил. Одного даже лопатой. А вот ножом – первый.

– Выдвигаемся! Справа по одному марш. Комиссар – замыкающим. Пошли!

– Как у тебя с немецким, капитан?

– На уровне… – Сосновский поскреб пальцами два дня не бритую щетину. – На уровне «хэнде хох!» и «Гитлер – капут!»

– Негусто. – Майор-особист глянул на него и погладил ладонью чисто выбритые щеки. – А у твоих ребят?

– Еще лучше, – усмехнулся Сосновский. – «Доннер-веттер… твою муттер!»

– Понятно. Вам переводчик нужен.

– Не просто переводчик, майор. Нам нужен настоящий немецкий офицер. Форма, документы, знание обстановки.

– Поищем. У нас много чего найдется. И переводчики, и разведчики.

– Разведчик у нас есть, комполка выделил.

– Это само собой. Еще чаю? Это само собой. Но тебе нужен не только тот разведчик, что ползает. А тот, кто в полный рост ходит. Так я понял?

Сосновский молча кивнул.

– Ладно, капитан, шагай. Комполка ждет. Шагай налево по тропке, не ошибешься, его блиндаж аккурат под сосной.

Блиндаж был добротный. В углу – даже настоящая печь. Комполка заметил его взгляд, усмехнувшись, пояснил:

– Мои умельцы сочинили, саперы. Кирпича-то – хоть завались, – это он с горечью сказал. – Как отстраиваться-то будем?

– Отстроимся. Надо прежде немца прогнать.

– Прогоним. Не вековать ему на нашей земле. Садись. Чай будешь?

Сосновский улыбнулся.

– Спасибо, товарищ подполковник. По третьему разу не смогу.

– Понятно. Как устроились?

– Нормально. Люди отдыхают.

– Это хорошо. Отдыхать всегда лучше, чем работать. Тогда вот смотри, – он развернул на чистом столе карту, – вживайся. Вот здесь, – комполка повел торцом карандаша по истертой, испещренной значками и знаками трехверстке, – вот здесь – линия обороны моего полка. Сосед слева – 176-й мотострелковый полк, справа…

– Извините, товарищ подполковник, – перебил его Сосновский, – может, лучше на местности посмотрим?

– Что, карту плохо читаешь? Ладно, пойдем. Только вот что, капитан. Перебивать старших по званию у нас не положено.

– Виноват, учту. Я ведь не строевой офицер.

– Однако и я – не кадровый. Строитель я. Потому и душа болит. За каждый битый врагом кирпич. – Он сунул карту в планшет, перекинул его на плечо, надел ушанку. – Ребята, подъем!