Елена Якубовская - Они приходили (сборник)

Революцию подпоручик принял сразу, был как раз в Петрограде. Ушёл на фронты гражданской с батареей трёхдюймовок, конечно, на конной тяге. Благодаря простецкому нраву прошёл все чистки спецов. Командовал даже артполком. Благодаря случайному знакомству не был демобилизован и осел в Главном Артиллерийском Управлении, казалось до пенсии.

Не всё он понял в новой власти, но не всё понимал и в старой. Так что верен был всерьёз лишь конскому составу и орудиям. То и другое он любил.

Уже в Москве приблудилась к нему врачиха из этих новых, рабфаковок, и вела его домашние дела очень ловко. Хотя детей у них не случилось, он был доволен ею и благодарен.

Генерал очень много ездил. Вообще любил бывать в поле. Все в управлении знали, что он готов заменить любого для скучной поездки в войска, арсеналы, артиллерийские или конные парки. Скоро не было человека, который бы лучше знал арсеналы и парки, во всяком случае до Урала. Участвовал в конных пробегах. Да заочно закончил-таки свой, теперь Ленинградский, Электротехнический.

Только на пятый день своего странного заточения в ожидании решения о трибунале Вдовин удостоился официального визита. Услышал неразборчивые голоса и вышел посмотреть, в чём дело. Незнакомый майор в добротной габардиновой гимнастёрке и солидных яловых сапогах разговаривал с Дрылем на кромке обрыва.

Вдовин, чтобы не маячить, присел на скамеечку прямо у двери блиндажа. Был тот час раннего утра, когда белесый свет луны ещё спорит с едва обозначившейся зарёй. Ни туманов, ни дымки.

– Не удивляйся, я начхим при командире. А что майор, – так нас выпустили из Академии химической защиты капитанами. Не слыхал? В Москве и похлеще бывает. Так вот, генерал приказал мне провести дознание, пока не попало дело твоё в особый отдел, а оттуда в НКВД. Покуда дознание длится, ты не арестованный, а вроде как под домашним арестом по его решению.

– Да три раза уже всё излагал – рапорты мои в полкэ.

– Ты не психуй и запомни: больше бумаги – чище задница. Есть такое армейское правило. Каракули твои я читал, дальше полка они не пойдут. На фронте этого и хватило бы. А здесь – и политотдел, и гарнизонный трибунал, и НКВД. Пока ты тут в блиндаже загорал, многое изменилось. Начальник гарнизона новый. Я с ним приехал. Он и твой теперь прямой начальник.

Вдовин молчал. Майор тем не менее дружелюбно продолжил:

– Сначала просто расскажи мне всё. По-быстрому, но ясно и полно, – время ведь было обдумать. Я запишу и сам подумаю. До ночи изложишь письменно. К утру я должен положить на стол дознание в таком виде, чтобы с ним можно было не только в гарнизоне работать, но и наверх отослать. Спячка твоя закончилась, лейтенант.

На старшего лейтенанта ВДОВИНА Николая Николаевича, 1920 г. рождения, члена ВКП(б), командира батареи. Холост. Из крестьян.

Делу Ленина-Сталина, социалистической Родине предан. Морально устойчив. Пользуется авторитетом среди личного состава. Приказы командования исполняет точно и в срок. Служит в полку с октября 1941 г., прибыл из резерва ПривВО.

При отражении налётов авиации противника на прикрываемые объекты проявил себя бесстрашным, решительным командиром. Так, в марте 1942 г., отражая массированные авиационные налёты в зоне Горьковского корпусного района ПВО, несмотря на интенсивную бомбёжку огневых позиций, ст. лейтенант Вдовин Н. Н. продолжал хладнокровно управлять огнём своей батареи.

Правила стрельбы зенитной артиллерии знает хорошо. Материальную часть удовлетворительно. Приборами управления владеет отлично.

ВЫВОД: ст. лейтенант Вдовин Н. Н. занимаемой должности соответствует. Способен занимать командные должности в частях зенитной артиллерии. Достоин выдвижения на должность командира зенитно-артиллерийского дивизиона.

Весенние прибалтийские туманы притянули к себе низкие тяжёлые тучи, и вместе они накрепко придавили к земле всё летающее. Даже разведчик погоды не поднимался уже четвёртый день. Авиабаза под Кёнигсбергом уснула и спала сутками. Метеорологи не обещали ничего, кроме ещё более низкого давления.

Альфред Хегерт спал только ночью, не как некоторые. Его старинное правило гласило, что даже когда нет дел – их нужно тут же придумать.

Утром, как на службу, шёл в офицерское казино. До обеда, один в зале, курил и пил кофе, изредка помечая что-то в своём блокноте. Погода подарила ему дни отдыха. А он вовсе никогда не страдал от безделья. Приводил в порядок свои дневники – неряшливые заметки, которые он делал от случая к случаю уже второй год. Жалел, что не вёл их регулярно хотя бы с 1935-го, когда на этой же базе надел мундир люфтваффе.