Степан Калинин - Размышляя о минувшем

— В отряде у меня немногим более тысячи человек, — начал докладывать он. — Народ боевой, крепкий. Все поклялись не пропустить врага к Москве.

Выслушав полковника Томашевского и одобрив его действия, я потребовал от него как можно быстрее связаться с генералом Щербаковым, левый фланг отряда которого находился в деревне Потапово. Пояснил далее, что задача состоит не только в том, чтобы сдержать натиск врага, но и контратаковать его, помогая тем самым нашим соединениям, застрявшим в тылу у гитлеровцев, пробиться из окружения.

— Так что, Андрей Михайлович, готовьтесь к наступлению. К вечеру подбросим вам еще один — два батальона. А вы к тому времени создайте штаб, хотя бы полковой, а потом, может быть, развернем на базе вашего отряда дивизию. Готовьтесь к наступлению, — повторил я. — Знаю, что такое требование не совсем обычно в теперешней обстановке. Но что поделаешь? Все в этой войне идет пока не так, как хотелось бы.

Попрощавшись с Томашевским, поехали в сторону Юхнова. Быстро добрались до станции Угрюмово. Никаких войск, кроме мелких, разрозненных подразделений, по пути не встретили. Где–то южнее, у Юхнова, гремела артиллерийская канонада.

К вечеру вернулись в свой штаб. Полковнику Каменскому удалось за день сформировать два стрелковых батальона, вооружить их винтовками и ручными пулеметами. Люди из разных частей, совершенно не знают друг друга, вдобавок потрясены неудачными боями и беспорядочным отступлением.

— Пожалуй, при первом же серьезном натиске врага снова побегут, — высказал опасение начальник штаба. — Подождать бы хотя одни сутки с отправкой их на передовую.

Однако другого выхода не было. Назначили в помощь командирам батальонов по два командира из штаба и отправили людей на машинах в расположение полковника Томашевского. Туда же направили только что прибывшую в Можайск танковую бригаду, имевшую 21 танк, в том числе четырнадцать Т-34. Это уже была реальная сила, на которую можно положиться.

Вместе с полковником Каменским решили выяснить, что еще можно найти в самом Можайске для отправки на передовую. Вскоре сюда прибыл начальник политического управления фронта дивизионный комиссар Д. А. Лестев. Он сообщил, что остается пока с нами на правах члена Военного совета. Чего? Группы, армии — мы сами еще не знали.

В одном из домов на окраине Можайска встретили генерала Л. А. Говорова. Он сидел в окружении нескольких командиров за столом и изучал карту местности. Войск у него пока не было. С часу на час ждал прибытия одной дивизии из Владимира.

Около полуночи повстречались с командующим Московским военным округом генерал–лейтенантом П. А. Артемьевым, назначенным накануне по совместительству командующим фронтом Можайской линии обороны. В самом Можайске у него тоже не было войск. Но, как он сообщил, должны были прибыть сюда части наскоро сформированной 5‑й армии под командованием генерала Д. Д. Лелюшенко (14 октября командование этой армией принял генерал Л. А. Говоров).

На рассвете меня и Д. А. Лестева вызвали в штаб фронта. Там был представитель Ставки Верховного Главнокомандования К. Е. Ворошилов. Я подробно рассказал о том, что видел в войсках фронта со 2 по 9 октября. Потом доложил о состоянии войск на участке обороны Гжатск — Юхнов, о возможности в течение короткого времени сформировать не менее двух стрелковых полков непосредственно в Можайске при условии, если штаб фронта вооружит их.

— Все это хорошо, — перебил меня Ворошилов. — Сейчас нас интересует вопрос — когда вы со всей группой можете начать наступление?

— Для наступления у меня нет ни сил, ни средств, — ответил я. — Обороняться еще можно. Уверен, что два–три дня сможем продержаться, а наступать не с чем. Очень мало артиллерии. Станковые пулеметы имеются только в отряде генерал–майора Щербакова, да и то их немного.

— Утром в ваше распоряжение прибудет дивизион реактивных установок, — сказал молчавший до того И. С. Конев. — Завтрашний, вернее, уже сегодняшний день даю вам на подготовку, а двенадцатого начинайте наступать. Сможете?

Я ответил, что хорошо понимаю всю остроту сложившегося положения и важность деблокирования нашей Вяземской группировки. Попытаюсь сделать все возможное, чтобы 12 октября начать наступление.

— Ну, вот и хорошо. А теперь отправляйтесь в свой штаб.

Все мои мысли были заняты предстоявшим наступлением. Задача поставлена трудная, настолько трудная, что даже невозможно было представить себе, как приступить к ее решению с моими мизерными силами и средствами.