Сергей Михеенков - Солдатский маршал [Журнальный вариант]

Бедняга Отто, подбитый артиллеристами 19‑й армии генерала Конева, он впервые испытал со своим экипажем то, что случается на войне почти в каждом бою. Конечно, ему хотелось, чтобы от чешской стали русские снаряды отлетали, как теннисные мячи от стенки…

История показала, что, чем ближе они будут продвигаться к Москве, тем чаще им придётся выбираться из подбитой машины…

Получив второй приказ, Конев, конечно же, понял, в каком положении находится его армия, а точнее, те подразделения, которые после прибытия и изнурительного марша от места разгрузки до района сосредоточения оказались в его распоряжении. Противник начал обтекать их группировку с флангов. А это грозило окружением.

Опасность, угроза гибели действует на людей по–разному. Некоторые теряют самообладание или впадают в состояние прострации. Инстинкт самосохранения подавляет в них всё остальное. Служебные, командирские обязанности, долг, честь — всё это, как едкой кислотой, мгновенно разъедает личное желание выжить — во что бы то ни стало, любыми путями и средствами. Других, наоборот, экстремальные обстоятельства максимально мобилизуют, делают сверхэнергичными, заставляют соображать мгновенно и с той же энергией принимать точные и единственно верные решения. К таким командирам принадлежал генерал Конев.

Буквально накануне этих событий командующие армиями встретились, обсудили создавшееся положение, наметили план взаимодействия. Обменялись офицерами связи. И Коневу, и Курочкину нужно было выполнять невыполнимый приказ штаба Западного направления, подписанный маршалом Тимошенко. О возможности отхода не проронили ни слова.

А фронт, изменяясь в своих очертаниях каждый день и каждый час, уже свидетельствовал о том, что Витебск не вернуть и линию фронта по Днепру и Западной Двине не восстановить. Угроза нависла над Смоленском.

Витебское и Смоленское сражения были для генерала Конева и его армии первыми сражениями в Великой Отечественной войне. Будущий маршал, победитель Манштейна, начинался здесь, на позициях по Западной Двине и Днепру летом 41‑го.

Второй Стратегический эшелон РККА, который, по первоначальными замыслам Ставки, должен был развивать успех армий, дислоцированных под Минском и Белостоком, вынужден был сдерживать натиск подвижных соединений группы армий «Центр» на линии Полоцк — Витебск — Жлобин — Андреаполь — Ярцево — Ельня. Западный фронт словно заново возродился.

Армии первого эшелона оказались частично разгромленными, частично окружёнными в Белостокско — Минском «котле». Они распались на группы численностью иногда до полка, иногда до батальона и меньше. Некоторые из этих групп, несмотря на полную обречённость, продолжали драться изолированно. Одним в ходе этих отчаянных боёв выпадала удача пробиться к своим, на восток. Они шли по дорогам и лесам, минуя немецкие заслоны. Такие группы, как правило, уже не представляли опасности для противника, а для своих зачастую были просто обузой. Сломленные морально, они, поставленные в оборону, не выдерживали очередного артналёта или появления вражеской авиации, бросали позиции и бежали дальше на восток. Вирус страха и паники действовал, как чума, угрожая распространиться и на войска Второго Стратегического эшелона. Катастрофа под Белостоком и Минском открыла путь противнику к Смоленску — историческим воротам на Москву.

В число семи общевойсковых армий Второго Стратегического эшелона, который теперь, в соответствии с изменившейся ситуацией на фронте, должен был остановить врага, входила и 19‑я армия генерал–лейтенанта Конева.

Именно она оказалась в самом невыгодном положении в момент немецкого наступления. Ставка не ожидала, что на западе дела пойдут настолько скверно, что минский оборонительный район падёт так быстро, и поэтому фактически оказалась не готовой встретить немцев на рубеже Гомель — Могилёв — Орша — Витебск — Невель — Великие Луки. Только часть армий была развёрнута в боевой порядок, окопалась на своих рубежах, обеспечив себя тылами и подвозом. Но противник, наткнувшись на их твёрдую оборону, не стал упорствовать на этих труднопробиваемых участках и тут же начал искать более слабые места.

4 июля были арестованы и отданы под суд командующий войсками Западного особого военного округа генерал Павлов, работники его штаба и командующий 4‑й армией генерал Коробков. За катастрофу под Минском и Белостоком должен был кто–то ответить. По представлению посланного в войска Мехлиса виновных нашли быстро.