Сергей Ермолаев - Колька

Кольке никогда не бывало скучно в мастерской.

В центре мастерской был оставлен низкий журнальный столик с красивыми изогнутыми ножками. Но самая главная его часть – столешница – осталась незавершенной. Отец не успел закончить ее инкрустацию, война помешала. От него и от деда Колька услыхал про маркетри и интарсию. Ему сразу же, с первой минуты, как он увидел его, приглянулся этот способ отделки. Он был настолько впечатлен этой техникой, что уговаривал отца позволить ему попробовать «сделать хоть маленечко» – до тех пор, пока тот не согласился. Колька жадно улавливал каждое слово отца, объяснявшего ему, как надо брать тоненькую пластинку шпона, наносить на нее клей, укладывать на предназначенное ей место в рисунке. Колька успел попробовать себя в роли мастера, но лишь немного. Теперь, всякий раз заходя в мастерскую и усаживаясь на табурет, он непременно всматривался в оставленный столик, казавшийся одиноким деревцем в степи. Чаще всего, практически всегда, Колька вспоминал именно тот момент, когда под наставительные реплики отца и с его помощью приклеивал шпон к основе. Он хорошо различал те четыре маленькие пластинки, вставленные им лично в рисунок, которые занимали совсем маленькое пространство, но казались ему самыми привлекательными и чудесными. Всего же только небольшая часть мозаики в одном из уголков стола была выложена, другая, большая часть, оставалась аккуратно разложенной на верстаке. Колька брал в руки шпон, выбирая какую-то одну пластинку из множества, и внимательно рассматривал его в свете лампы. Его взгляд скользил по изящным изгибам края и по протравленной, принявшей уже законченный оттенок поверхности.

Однажды во сне он опять увидел ту сцену, ту самую, когда он, склонившись низко над столиком, опускает пластинку шпона на предназначенное ей место. Рядом с ним – такая же склоненная фигура отца, его большая, крепкая и ловкая, со смуглой кожей, рука, проворно помогающая худеньким и вялым ручонкам сына. Колька будто бы услышал ровное и теплое дыхание отца, его басистый уверенный голос: «Еще, еще немножечко, вот сюда, чтобы края плотнее прилегали и ровнее линия получалась». Над ними разливался яркий солнечный свет, как бы не в комнате, а на открытом месте они были, и вокруг расстилался летний луг с множеством ярких цветов и сочной июньской травой. Он помнил и ощущал эту траву, она была в самом соку в теплые дни, предшествовавшие началу войны, когда жизнь была безмятежной и радостной.

«Папочка! Когда же мы будем стол доделывать?» – крикнул Колька во сне что было сил, опасаясь, что отец может его не услышать, хотя находился рядом с ним.

«Скоро, Коленька, скоро уже, вернусь я с войны и сделаю стол полностью», – услышал Колька голос отца, звучавший приглушенно, доносившийся будто издалека.

Сон этот приснился Кольке в ночь на воскресенье. Он проснулся поздно, когда на улице рассвело. Вспомнив сон, он сразу же взбодрился и пришел в хорошее расположение духа. Ему захотелось без промедления побежать в мастерскую, потому что казалось, что, распахнув дверь мастерской, он увидит отца, как тот в своих рабочих рубахе и штанах, сидя на корточках, старательно приклеивает пластинки шпона. Поддаваясь своему порыву, Колька вскочил с кровати и, едва успев натянуть штаны и только по счастливой случайности не зацепив ногами проходившего мимо кота, кинулся в мастерскую. Там было темно и тихо, как обычно пахло деревом, клеем и краской, где-то в углу под потолком жужжала муха. Все заготовки и инструменты располагались на прежних местах, и ничего, совершенно ничего, в мастерской не изменилось. Колька с чувством разочарования замер в проеме распахнутой двери.

– Ты чего как полоумный по избе шастаешь? – обратилась к нему бабуля, поливавшая из ковшика комнатные цветы в горшках. Она аккуратно, с сосредоточенным видом, выплескивала небольшие порции воды поочередно в горшки, наблюдая, хорошо ли впитывается вода и не лишнего ли получилось налить. Время от времени она поправляла на лице очки, сползавшие с переносицы, и тихонько нашептывала что-то себе под нос.

– Я только хотел посмотреть… – начал говорить Колька, но оборвал свою фразу на этом месте и молча пошел обратно в спальню.

– Чего там смотреть-то, – проговорила бабуля с легким придыханием, – там работать надо. Вот вернутся дед с отцом с войны, тогда пойдет работа. Куда ты поплелся-то? – крикнула она вслед Кольке. – Садись за стол, завтракать сейчас поставлю.