Валерий Краснобородько - Исполин войны. Первые месяцы войны

Видение пропало. Вокруг, всё тот же лагерь. Калабанов, осмотрелся по сторонам, тряхнул головой и пошёл к проходной.

На душе у него, от этих слов, стало как-то спокойней и теплее. Чёрные мысли, отошли на дальний план. Остались, только о любимой Шурочке…. Так захотелось обнять, прижать к себе и вдохнуть запах её волос! И целовать….

– Калабанов! – окликнул его, один из надзирателей, – Шевели ластами!

Бывший зек, прибавил ходу.

На проходной, Зиновия, никто досматривать не стал. Так лишь, похлопали руками для отвода глаз, поскольку надзиратели и охрана, наверняка были уже предупреждены Седым, и лишь едва заметно улыбались.

Майор из центра, держа в руках завёрнутые в полотенце обещанные бублики, махнул на прощание вышедшему проводить его начальнику лагеря. Так же молча, посадил полтора десятка бывших заключённых в крытую полуторку, в которой сидели ещё два вооружённых винтовками молодых и полусонных солдата. Те, завидев майора, встрепенулись. Сделали серьёзные мины, с напускной строгостью, и грузовик в полной тишине укатил в ночь, растворяясь в темноте.

Утро вспыхивает белым светом, показывая нам комнату со стенами побеленными извёсткой в полуподвальном помещении. Небольшим, но зарешеченным окном, выходящим во внутренний дворик, за которым только что рассвело. И первые лучи солнца, играют красками, в утренней росе, пуская «зайчиков», сквозь запылённое стекло.

Там, вдоль стен, стояло несколько широких деревянных лавок, посеревших от времени. На них-то и расположились помилованные заключённые. Они были гладко выбриты, искупаны и сидели в чистом исподнем.

В небольшом окошке в стене, напротив лавочек, то и дело, появлялась голова коптёрщика, старшины НКВД. Внешне, очень похожего на Семёна Михайловича Будённого и поэтому, сначала в окошке появлялись его усы, а потом уж, сам пожилой старшина. И зычным, но приятным баритоном, выкрикивал фамилии. Тому, кто подходил, он выдавал офицерскую форму, того рода войск, в котором служил до ареста, названный человек. И делал это, без спешки и лишней суеты.

– Быков! Забирай! Живей! Сонная тетеря! Ты здеся, не один….

К окошку подошёл мужчина, лет сорока пяти, тщательно выбритый и немного вялый. Плотный завтрак, после лагерной баланды и тёплая баня, разморили человека. Он, взял стопку вещей, и отошёл к лавке.

– Калабанов! – разнёсся эхом, по просторной комнате, голос старшины.

Зиновий, степенно подошёл к окошку и, заметив явное сходство, улыбнулся.

– Чего скалишься?! – недобро прозвучал баритон старшины.

– Шикарные усы! – дружески в ответ произнёс Калабанов, и этот ответ, явно очень угодил старшине. Наверное, все, только и видели в нём сходство с командармом Первой конной и лучшего друга Вождя народов. И каждый, норовил ему об этом напомнить, или сделать комплимент. А вот, его собственную гордость – усы, никто не замечал! И этот факт, его очень раздражал, – Всегда мечтал о таких усах! Но, скудная растительность под носом, не позволяет! Увы! Остаётся только смотреть и завидно вздыхать! – при этом, он так с тоской провёл по щекам, что старшина с гордостью и явным снисхождением, проникся к незнакомому человеку, что так по достоинству, оценил его усы. Коптёрщик расчесал своё детище, специальной расчёской, которая всегда лежала у него под рукой. Потом смягчая взор, посмотрел на Зиновия и приятельским тоном сказал:

– Одну секунду! – и забрал стопку с одеждой обратно и порывшись где-то у себя в коморке, вернулся к деревянному окошку, протянул Калабанову, совершенно новый комплект одежды. – Носи на здоровье! И постарайся, к нам больше не попадать.

– Спасибо отец. Береги усы! – искренне ответил Зиновий.

– Они у меня, что жена! – ещё раз расчесал усищи, – Только, денег не просят! – старшина засмеялся вместе с Калабановым.

– Ха! Это верно! – Зиновий, в силу своей молодости, шутки не понял, но за компанию посмеялся.

– Куц! Ку-уц! Бегом давай! – громко, но уже не так строго, выкрикнул старшина.

Через несколько минут, все офицеры были одеты, обуты и застёгнуты под воротничок. Всё по уставу. Как тут же, словно почувствовав, что все готовы, в дверях появился сопровождавший их майор, держа в руках, стопку документов. Направления в действующие части, и офицерские ромбы, каждому – свои, по роду войск.

– Поздравляю вас! – сказал он с порога, – На фронте сейчас, очень не хватает опытных кадровых офицеров. – При этих словах, он испытывающе поглядел на всех сразу и на каждого в отдельности. Но перед ним, уже стоял народ, хорошо усвоивший школу жизни. Реакция была ожидаемой и самое главное, правильной – тишина. И тогда майор продолжил, – Мы, надеемся на вас! Ведь главное у офицера и солдата, что?