Борис Крамаренко - Пути-дороги

Кравченко, внимательно выслушав Андрея, спросил:

— А откуда ты знаешь, что он именно в Грушевке ночует?

Андрей рассердился:

— Откуда, откуда! На то я и командир конной разведки, чтобы знать. Я такого случая сколько времени ждал — и вдруг теперь упускать?.. Ну, согласен, что ли?

Кравченко с грустью в голосе проговорил:

— Плохой я тебе помощник… Не смогу я столько верст в седле проехать. А ты вот что, езжай–ка к Батурину, он тебе людей сотни две даст. Да и неудобно на такое дело без ведома штаба идти.

— Пожалуй, что и так, — раздумывая, сказал Андрей. — Ну, ладно, еду в штаб!

Поздней ночью на околицу станицы Грушевки въехала конница. Шедший весь день снег к вечеру прекратился. Степь и спящая станица казались укутанными толстым слоем ваты.

Со стороны станицы к остановившемуся отряду приближались шагом всадники. Доехав до командира, передний тихо проговорил:

— Все в порядке, Андрей Григорьевич! Застава снята, часовые тоже.

И действительно, справа и слева от дороги в снегу чернели трупы людей.

— А где же квартира генерала? — шепотом спросил Андрей.

— Как раз в центре, в поповском доме остановился, — так же тихо ответил Герасим Бердник.

Андрей с минуту настороженно вслушивался в тишину ночи.

— Ладно, веди к поповскому дому!

Он тихо подал команду. Отряд стал дробиться на части, части таяли в темноте, и, наконец, с Андреем осталось не более полусотни. Он тронул повод. За ним двинулись оставшиеся казаки…

Замота, ехавший рядом с Андреем, шепнул ему:

— Здесь! — И показал пальцем на большой кирпичный дом.

Андрей поднял вверх плетку, останавливая отряд, и, проехав еще немного, потянул повод:

— Часовые давно сняты?

— Около часу.

— Тогда надо спешить, а то могут всполохнуться…

Где–то неподалеку тишину разорвал выстрел, затем послышался залп, взрыв гранаты, и снова все смолкло.

— Окружай! — крикнул Андрей, спрыгивая с седла и бросаясь к крыльцу поповского дома. Казаки быстро спешились и, торопливо срывая винтовки, побежали во двор.

Со стороны сада послышался гулкий удар, и затем жалобный звон стекла…

Андрей яростно забарабанил в дверь кулаками. В доме никто не отозвался. На крыльцо вбежал Замота, а следом за ним еще пять казаков. В дверь градом посыпались удары прикладов. Из–за дома, со стороны сада, выскочили два казака.

— Андрей Григорьевич! Окно открыто…

Андрей опрометью кинулся через двор к саду… Около раскрытого настежь окна снег был умят, виднелась свежая кровь.

— Замота! Возьми десяток хлопцев и беги с ними по следу! — указывал Андрей на свежие следы, ведшие в глубину сада. — Да чтобы без генерала мне не возвращаться! — Он ухватился за подоконник и ловко вскочил в комнату. — Неужели ушел, гад?! Для отвода глаз, может, адъютанта своего выпроводил, а сам здесь прячется, — бормотал он, чиркая зажигалкой.

За Андреем в комнату влезли Мишка Бердник, Трынок и еще несколько казаков. Андрей зажег стоявшую на столе лампу и увидел, что комната пуста. Кровать была смята, одеяло валялось на полу. Около кровати на спинке стула висели аккуратно сложенные генеральские брюки с широкими красными лампасами, на полу валялись сапоги. Тут же, видно в спешке сброшенные со стола, лежали полевая сумка и золотые часы.

— Вот бисова собака! Без шаровар утек! — изумленно пробормотал Трынок за спиной Андрея.

Андрей нагнулся, поднял сумку, потом взял часы и осторожно приложил их к уху. Часы мерно отсчитывали секунды. Сунув их в сумку, он выпрямился и шагнул к столу.

Возле лампы лежала богато украшенная серебром казачья шашка с георгиевским темляком.

Андрей, взяв ее в руки, повернулся к молчаливо наблюдавшим за ним казакам:

— Кто снял часовых возле этого дома?

— Я, Андрей Григорьевич! — Трынок, отделясь от окна, шагнул к Андрею.

— Молодец! Вот, возьми в награду генеральскую шашку! Отточи ее получше и руби ею кадетов, как капусту.

Трынок смущенно взял из рук Андрея дорогой подарок.

— Ну, а теперь, — Андрей вытащил маузер, — два останутся здесь, а остальные — за мной! Надо весь дом сверху донизу облазить.

— Я, товарищ Батурин, оцепил станицу сплошным кольцом. Перерыл все дома — от чердаков до подвалов…

— А Деникина не нашел…

— Не нашел, товарищ Батурин.

— Плохо ты его, Семенной, искал! — И, видя, что Андрей и без того сильно удручен неудачей, Батурин переменил разговор: — Ну, давай сумку, посмотрим, что там такое… Эге… да тут золотые часы, бумажник, карта, а это что? — Он протяжно свистнул: — Чековая книжка на иностранный банк. Так… я вижу, предусмотрителен он, его превосходительство!