Николай Прокудин - Звездопад

— Ник, ты что там делаешь? — опять начал кричать по радиостанции ротный.

— Сортирую и делю продукты на всех.

— Прекрати, я сейчас приду и все поделю! Газеты не трогай, воду не воруй!

— Не понял! Плохо слышно! — ответил я.

— Сейчас приду, уши прочищу, — ответил Сбитнев, и радиостанция замолчала.

Вот черт, не сидится, не доверяет моей честности. А зря не доверяет! Обидел — отомщу.

— Фадеев, Зайка! Хватайте вот этот РД-100 и тащите воду к себе в СПС, там накройте палаткой. Гасан, бери аккумуляторы к радиостанции и спрячь вот эту пачку самых интересных газет. Тут и «Советский спорт», и «Известия». А ротный пусть изучает «Красную звезду», «Правду» и «Окопную правду».

— А нам «Красную звезду» взяли? — поинтересовался Гасан. — Там фотографии солдат из третьей роты должны быть и разведчиков!

— Взял, все посмотрим, беги, маскируй прессу, покуда командир роты не конфисковал.

Вскоре показался взмыленный Сбитнев, который в лоснящемся от жирных масляных пятен автомобильном комбезе и без погон походил на зачуханного шофера колымаги.

— Так признавайся, что украл, что спрятал? — наигранно строго спросил Володя.

— Все по-честному, — уверенно, не моргнув глазом, ответил я, и бойцы дружно закивали головами, подтверждая мои слова.

Командир разделил коробки по взводам, а из холщового мешка высыпал мягкие батоны. Свежие настоящие батоны, каждый завернут в отдельную целлофановую упаковку, внутри каждой были видны бумажки, на одной из них я прочитал: «Днепропетровский опытный хлебозавод, дата изготовления 17 мая, упаковщик №…»

— Ни хрена себе! Свеженький… — озадаченно почесал затылок Муталибов. — Больше месяца! Да там такая дрянь должна быть!

Я разорвал упаковку, и в нос ударили пары спирта.

— О-о-о, вот это да! Чистейший спирт! Божественный аромат! Володя, вдохни! Чудесно!

Сбитнев втянул носом запах и изрек:

— Жаль, грамм сто не плещется, а только пахнет. Интересно, если съешь его целиком, забалдеешь?

— Думаю, что капнули туда всего пару капель, только вот зачем? — произнес я.

Мы стрескали батон на двоих, запив огромным количеством кружек горячей коричневой бурды, называемой чаем.

— Нет, не пробирает, — горестно произнес Сбитнев. — Это только запах, иллюзия, растревожили, гады. Напрасные грезы! Не спирт это вовсе, а просто мираж! Сволочи тыловые, так издеваться над страждущими людьми!

— Вова, в такую жару-то пол-литра водки заглотишь — тотчас все сосуды лопнут, или сердце остановится! — возразил я. — Лучше бы шампанского со льдом! Можно холодного «Рислинга» или «Токая».

— Прекрати, тебе не идет аристократизм! Ты ведь не граф Острогин! Водяра и бормотуха — вот питье настоящего пехотного офицера! Ладно, пойдем, посмотрим обустройство района обороны, сейчас получишь порцию п…лей!

Состроив на лице скорбную и обиженную мину, я поплелся за командиром по укрепрайону.

— Почему такие низкие и тонкие стены у укрытий? Почему слишком узкая и неглубокая траншея идет к дальнему посту? Где запасные пулеметные гнезда? И главное — никакой маскировки! Колючки собери и между камней понатыкай!

— Володя, у тебя позиции не лучше оборудованы, я ведь наблюдал их, когда на днях приходил.

— Устаревшая информация! Все давным-давно перестроено! Сейчас идешь со мной, и я показываю результаты нашей работы, как образец для твоих действий. Вчера Лонгинов инспектировал и повторно осматривал наши позиции, остался доволен.

— А-а! Повторно! Значит, в первый раз он видел то, что наблюдал я.

— Не умничай, пошли со мной, буду учить фортификации! — приказал командир.

Я всучил командиру самые старые и самые неинтересные газеты, припоминая ему жульничество в карты, и в душе злорадствовал.

— Что только «Правда» и военные газеты? И все старые? Тут ведь ни слова о чемпионате мира по футболу! Признавайся, все спрятал, заныкал для себя?

— Нет ничего больше! Ей, богу! — утвердительно заверил я, как можно правдоподобнее, старшего лейтенанта.

Сбитнев еще раз подозрительно посмотрел в мои наглые глаза, я ответил честнейшим взглядом. Делать нечего — он махнул рукой, и мы двинулись в путь.

Действительно, по периметру КП роты за эти дни были возведены полуметровые стенки, несколько запасных пулеметных гнезд, вокруг позиции миномета — высокий дувал из камней, и все утыкано колючками.

— Учись, студент! — самодовольно похлопал меня по плечу Сбитнев, и под градом шуток и насмешек со стороны Володи и медика я двинулся назад, ругая обоих вполголоса.