Вячеслав Миронов - Охота на «Шейха»

Очень складно говорил. Крепкий орешек.

— Закатай левый рукав, — потребовал Каргатов.

— А, что? — не понял задержанный.

— Есть у меня думка. Если окажется, что там шрам длиной около пятнадцати сантиметров, плюс небольшая ямка — отсутствие куска мяса, его у тебя осколком мины вырвало, то тогда, «беженец несчастный», мы поговорим о войне и мире, и о «Трактористе».

— О каком трактористе? — испуганно переспросил чеченец.

— Покажи руку!

Первым среагировал на команду Зерщиков. Огромными пальцами он без труда рванул толстую ткань пиджака на левом рукаве. Ткань поползла.

И мы увидели шрам от хирургического скальпеля. Длинный, сантиметров двадцать, посередине этого шрама было заметно углубление. Как сказал Каргатов «типичный след осколочного ранения». М-да.

Я обернулся на Серегу. Молодец! Но как?

Каргатов прочитал вопрос у меня в глазах.

— Я — художник, фотографическая, образная память, могу по описанию в ориентировке смоделировать, представить лицо.

— А мы, значит, не можем? — Молодцов даже хмыкнул от удивления и от обиды.

Под носом держали такого зверюгу. Сами взяли, а тут пришли «театралы» — так они нас называли, если хотели позлить, и на тебе, раскрыли вражину.

— У меня это получается лучше, — скромно сказал Сергей.

— Так что, дядя, поговорим? — это Гаушкин, обращаясь к задержанному. — Как тебя, кстати, зовут? Не слышу?

— Я ничего не делал! — спесь у задержанного прошла сразу.

— Ислам Исмаилов, — ответил за него Серега, — объявлен в федеральный розыск. Лично принимал участие в казнях российских военнослужащих. Разведчики еще не знают про тебя. Фарш для котлет наделают за пятнадцать минут, потом тебя же ими же и кормить будут. Так что, Ислам, говори. Чем больше будешь говорить, тем дольше будешь жить.

— Скажи нам, и мы тебя передадим в прокуратуру. Там суд, и пожизненное отбывание срока, — включился в разговор Вадим, — у нас мораторий на смертную казнь. Так что колись, дядя. До самой задницы колись.

Мы его допрашивали два часа. То, что нам попался гражданин, объявленный в федеральный розыск, — это хорошо. За это благодарность полагается. Но толку-то с этой благодарности! На хлеб ее не намажешь, и не узнаешь точные адреса местонахождения арабов, их планы, схроны, тайники, а также какую каку они готовят для нас.

Ислам был за границей, рассказал, по какому каналу ушел и как пришел. Это тоже интересно, но это будут проверять наши коллеги с «материка», они потом проведут целую серию разработок и поймают еще несколько боевиков на убытии и возвращении из-за границы. Но не знал Исмаилов про арабов. Он шел к ним. Шел, шел, да не дошел. Рано мы его взяли, рано, поторопились! Шутка, конечно, спасли солдатские жизни. Но это уже лирика. Нужна информация об арабах. Это самое главное сейчас. Не будет ее — и люди погибнут, и самому хреново будет, за то, что работать не умеешь. Информация нужна! Источники нужны, источники! Где их взять? Надо искать. А где искать? А хрен его знает. Думать надо! А времени нет! Черт побери!

Взглянул на часы. Время подходило к 21.00. М-да. Сложный денек выдался. Пора и поспать.

— Серега, поехали домой. Я устал чегой-то. Гофмаршал, пойдемте спать.

Пошли на выход. Милиционер буквально сверлил нас взглядом. Надо заняться этим типом. Особенно внимательно он рассматривал Каргатова. Займемся, но позже. Знает он что-нибудь про арабов? Не знаю. Если не знает, пусть его особисты трясут и разведчики душу вынимают.

— Что уставился? Обидно, да? Твоего дружка захомутали. Теперь пойдет по этапу на Колыму снег убирать! — я вроде как по-дружески хлопнул по плечу чеченского мента.

Вот только это лишь со стороны казалось, что по-дружески, на самом деле у него ноги немного подкосились. Но справился, устоял. Улыбнулся, трет ушибленное плечо. Нормальный бы заматерился, может, и в драку полез бы, а этот молчит. Надо подсказать, чтобы убрали его отсюда.

Боец курил на лестнице.

— У тебя штаны желтые от никотина не будут? Напарник у тебя мутный. Смотри, аккуратнее, — предупредил Серега солдата.

— Да нет. Все нормально! — заверил нас боец.

— Ну, смотри. Мы тебя предупредили!

Вышли на воздух — после подвала он казался удивительно свежим.

— Ты молодец, Сергей. Здорово ты его раскусил, — я был в недоумении.

Эти ориентировки я читал пачками. Но разве там что-нибудь найдешь стоящее? Как правило, написаны безграмотно, со слов, фотографий нет. Иногда и имена не указаны. Просто идет описание, с указанием «Особо опасный преступник». Перечисляется ряд его кличек. С арабами-наемниками и просто фанатиками тоже сложно. А тут Серега попадает в «яблочко». Молодец, ничего не скажешь.